"Кримська Свiтлиця" > #17 за 26.04.2013 > Тема "З потоку життя"
#17 за 26.04.2013
ЧОРНИЙ Б╤ЛЬ — ЧОРНОБИЛЬ...
Янка С╤ПАКОВ
Пам’ять
Янка С╕паков народився 1936 року в с. Зубревичах на В╕тебщин╕. Зак╕нчив факультет журнал╕стики М╕нського держун╕верситету. Працював у прес╕. Автор багатьох книжок поез╕й та прози. Лауреат Державно╖ прем╕╖ Б╕лорус╕ ╕мен╕ Янки Купали. В перекладацьк╕й практиц╕ часто зверта╓ться до твор╕в укра╖нських поет╕в, зокрема до Тараса Шевченка.
Янка С╤ПАКОВ ЧОРНИЙ Б╤ЛЬ — ЧОРНОБИЛЬ... «ОД╤УМ». ПОЕМА В ПРОЗ╤
Отче наш, що ╓си на небесах! Два брати ╕ сестра з нетутешн╕ми ╕менами — Катакл╕зм, Апокал╕псис ╕ Катастрофа — нетерпляче, пильно вдивляються в тутешню землю ╕ лаг╕дно погладжують по розкуйовдженому волоссю свою спадко╓мницю, яка, чи чу╓те, ма╓ таке вже тутешн╓ ╕м’я Б╕да. А телятко було таке чистеньке. А травичка, на як╕й воно вибрикувало, така зелененька. А сонечко, яке викохало ╖х, таке лаг╕дне. А в╕терець, який грався з телятком, такий вже охайний. А кор╕вка Святоха, яка його привела, така здоровенька. А вони його не приймають — кажуть, що телятко брудне. «Сам╕ ви, брудн╕, нечист╕, — злиться бабуся Параска. — ╤ душею, ╕ т╕лом брудн╕». Телятко ж було таке гарненьке. ╤ травичка була така чистенька. ╤ сонце було таке лаг╕дне. То що ж тод╕, люди добр╕, сталося?! Х╕ба чиста вода може бути брудною? Х╕ба чиста трава може бути нечистою? Х╕ба телятко може бути брудним, коли воно п’╓ чисту водицю ╕ скубе чисту травицю? Чорнобиль. Чорне слово, як чорне сонце, немилосердно викотилось на б╕лоруський небосхил. Воно, н╕би чорне затемнення, все почорнило — ╕ зелену траву, ╕ прозору воду, ╕ блакитне небо. Трава зелен╕╓, але вона чорна. Вода просв╕чу╓ться аж до дна, але вона чорна. Небо блакитне, але й воно чорне. Зда╓ться, нав╕ть моторошний в╕терець ╕ холодок, як при затемненн╕, проб╕г по земл╕. Пташки, зда╓ться, замовкли, кури, корови ╕ кон╕ почали тривожитись. ╤ заграва в╕д затемнення спалахнула не така, як зазвичай, — вона була чорна, з чорними спалахами ╕ протуберанцями, хоч сама св╕тилася ╕ сяяла. Чорний б╕ль — Чорнобиль. Усе, з чим дружила людина ╕ що дружило з людиною, посварив Чорнобиль. Зараз все заборонено — суничка ╕ ромашка, боровичок ╕ щавлинка, яблуко ╕ джерельце, хата ╕ росинка, нива ╕ ялинка заборонен╕. Усе з друз╕в перетворилося на ворог╕в. Усе з ласкавц╕в, захисник╕в, годувальник╕в обернулося на вбивць. Сто╖ть дерево ╕ не зна╓, нав╕що воно сто╖ть. Тече р╕чка ╕ не зна╓, нав╕що вона тече. Сходять вруна ╕ не знають, нав╕що вони сходять. Д╕ти споконв╕ку рад╕ли яблуку, а зараз його треба боятися; ц╕ зваблив╕ червонощок╕ ласощ╕, повсякчасна вт╕ха малих, — уже ворог д╕тей, ╕ ╖х не можна ╖сти. ╤ ось це б╕леньке, тепленьке, смачненьке, св╕женьке молочко, котре здавен л╕кувало вс╕ляк╕ хвороби, — уже вбивця д╕тей, ╕ його не можна пити. Ран╕ше ми соромилися, сторонилися таких незвиклих сл╕в, як цез╕й, бер, нукл╕ди, м╕л╕ради, празеодим... А зараз ус╕ ц╕ слова поприклеювались назавжди до наших вуст: стронц╕й, кюр╕, дозиметр, плутон╕й, ╕зотопи, рутен╕й, м╕л╕рентгени, рад╕ац╕я... «Усе л╕то я ховався в╕д рад╕ац╕╖», — хвалиться хлопчик з т╕╓╖ страшно╖ зони, бо поки що не зна╓, що сховатися в╕д рад╕ац╕╖ не можна. «Л╕кар сказав, що в мене дуже багато рад╕ац╕╖», — суму╓ д╕вчинка з т╕╓╖ ж само╖ зони, бо вже зна╓: те, що з нею, з нею — назавжди — рад╕ац╕я не простуда, вона не виводиться. «Бабусенько, р╕дненька моя, я так хочу до тебе в село, але напиши мен╕, коли ж ти виженеш з╕ сво╓╖ хати рад╕ац╕ю?!» — плаче дитина, бо здогаду╓ться: не бабуся вижене рад╕ац╕ю, а рад╕ац╕я вижене бабусю з ╖╖ хати. Бо господиня в хат╕ вже не бабуся, а рад╕ац╕я. Атомники посварили людину з╕ вс╕╓ю природою. З живою ╕ мертвою посварили. ╤ нав╕ть живу природу зробили мертвою. Чисте зробили брудним. ╤ зараз вимагають в╕д нас: Жити б╕ля води ╕ не мати води. Мати стигл╕ яблука ╕ не ╖сти ╖х. Бачити траву ╕ не ходити по н╕й. Жити б╕ля хл╕ба ╕ бути без хл╕ба... На лавочку б╕ля хати не с╕дай. А де сид╕ти? По земл╕ не ходи. А де ходити? Усе ма╓ свою межу, ╕ т╕льки терп╕ння наше, о Боже, безмежне! Нехай святиться ╕м’я Тво╓, нехай прийде царство Тво╓, нехай буде воля Твоя... Забруднена земля, забруднена вода, забруднене пов╕тря, забруднене молоко... Боже наш милосердний, поверни колишн╓ значення цим споконв╕чним поняттям! Щоб брудною землею для нас була т╕льки розгрузла дорога. Щоб брудним молоком, як ╕ ран╕ш, було т╕льки молоко з нешк╕дливою для здоров’я крих╕ткою гною, що зненацька втрапила до д╕йниц╕. Було, чи чу╓те, село, а стала зона в╕дселення. Було поле, а стала зона в╕дчуження. Був л╕с, а стала зона пост╕йного рад╕ац╕йного контролю. Були городи, а стала зона пер╕одичного дозиметричного контролю. Була бджола — пот╕шна така, замурзана вся в жовтий кульбабовий пилок, а стала крих╕тна — великою атомною бомбою. Була нас╕нинка, яка хот╕ла упасти в землю ╕ прорости, та раптом неспод╕вано для себе стала неприборканим реактором. П’ята частина земл╕ мо╓╖ сьогодн╕ за колючим дротом. Вона померла жива. ╤ живе мертвою. У мертв╕й зон╕. Височезн╕ терикони змогилено╖ земл╕, звезено╖ з рад╕ац╕йних пол╕в ╕ вулиць, земл╕, яка почала вже заростати мертво-зеленою травою. Всюди написи: «Не пити! Забруднено!» «Не ╖сти! Небезпечно!» «Не ходити! Заражено!» «Ст╕й! Стр╕лятиму!» Останнього напису нема, але в╕н ма╓ться на уваз╕. Зона. Огороджен╕ колючим дротом ниви ╕ заплави, л╕си ╕ стежинки, криниц╕ й дороги, хати й р╕чки. Ягоди ╕ гриби, сонячне пром╕ння ╕ сльози, трава ╕ горобц╕ — в╕дгороджен╕. Св╕танки ╕ веч╕рн╕ сут╕нки — огороджен╕. Дощ╕ ╕ тумани, проросл╕ високою в╕дчуженою травою, — в╕дгороджен╕. В╕д життя в╕дгороджен╕, щоб не випустити н╕кого ╕ н╕чого зв╕дси. Щоб луги не вийшли зв╕дси, щоб поля не вийшли зв╕дси, щоб покинут╕ хати, трактори ╕ колодяз╕ н╕коли не вийшли на чисту землю. Щоб опудала назавжди залишилися тут — це ж ст╕льки рок╕в вони вперто махають зотл╕лим лахм╕ттям, в╕длякуючи птах╕в, яких нема, в╕д город╕в, яких також нема... ╤ як, ви гада╓те, усе це назива╓ться нин╕? Пол╕ський державний еколог╕чний запов╕дник! См╕ються з нас, збиткуються чи см╕ються з хворо╖ земл╕, нечист╕?! У земл╕ така рана, а ╖╖ не видно. Так вона рентгеноточить-кривавить, а бачить це, виявля╓ться, не кожен. Перегукуються в зон╕, але не люди, а в╕три. Щебечуть у зон╕, але не птахи, а дозиметри. Лама╓ться звук, лама╓ться в╕тер, лама╓ться сонячний пром╕нь, лама╓ться слово. Начеб на якусь нев╕дому перепону наткнувшися, ламаються... Бо╖мося земл╕, бо╖мося води, бо╖мося пов╕тря... Як на небесах, так ╕ на земл╕. Ск╕льки дн╕в п╕д час авар╕╖ чорнобильськ╕ в╕три дули на Б╕лорусь. На Брагинський, Наровлянський ╕ Хойницький райони дули. На всю Б╕лорусь дули. ╤ нав╕ть на м╕й зубревицький л╕с дули, який шумить так далеко в╕д Чорнобиля: у ньому не можна збирати гриби. ╤ це, як кажуть, в найчист╕ш╕й на Б╕лорус╕ В╕тебськ╕й област╕... Пливли, здавалося, звичайн╕ хмари, але з них с╕ялися незвичайн╕ дощ╕. ╤ була спокуса, ╕ хот╕лося просити в╕тер: — В╕дштовхни в╕тре, в╕д мо╓╖ земл╕ цю стронц╕╓во-цез╕╓ву хмару... Подуй куди-небудь, в╕тре... А куди йому дути, цьому в╕тру? Усюди ж люди... А може, в б╕к тих отаман╕в, як╕ й наробили цього лиха? Т╕льки ╖х, шельм╕в, не в╕дшука╓ш. Бо вони невидимки. Вони ╓ ╕ ╖х нема. Поховалися, як таргани, в щ╕лини ╕ зв╕дти кричать: «рад╕офоби!», «рад╕офоб╕я!». А про те, що сам╕ «п╕ддали атомному бомбардуванню» Б╕лорусь ╕ Укра╖ну, мовчать. А що землю зробили мертвою, також мовчать. В╕тре, штовхни в ╖хн╕й б╕к ╖хн╕й же «мирний» атом, ╖хню стронц╕╓во-цез╕╓ву хмару! Н╕, не д╕стане вона ╖х, не пролл╓ться таким жаданим для вчених неук╕в, таким св╕тло-чорним дощем. Н╕яка хмара ╖х, нег╕дник╕в, не д╕стане. Н╕хто ╕ н╕коли ╖х, пикатеньких, не д╕стане: вони, н╕би т╕ Кощ╕╖, — безсмертн╕. Засудить такий на смерть зовс╕м невинну людину ╕ не в╕дпов╕да╓ за це. Заши╓ скальпель у живот╕ хворого — ╕ не в╕дпов╕да╓. Зробить Чорнобиль — ╕ хоч би що. А то ще й медаль за це почепить. Близько сотн╕ орден╕в прикрасили доблесно-злочинн╕ груди буд╕вник╕в Чорнобильсько╖ АЕС. Розплачуються звичайно зовс╕м не т╕, хто винен. Серця винних за Чорнобиль, зда╓ться, обросли шерстю, вони т╕льки см╕ються над нами. Про розумних людей як про дурн╕в говорять, а дурн╕в розумними ображають. Хто бачить ╕ не мовчить, той для них рад╕офоб, а той, хто бачить ╕ мовчить, — розумненький-розумненький. Це вони не в╕дм╕нили демонстрац╕й у райцентрах — п╕д самим боком збожевол╕лого реактора. Подума╓ш, мовляв, задля пос╕вно╖ не в╕дм╕няли, а через якусь там рад╕ац╕ю в╕дм╕нятимемо! Д╕тки старанно п╕дмели рад╕оактивн╕ вулиц╕ ╕ майдани. Сам╕ надихалися рад╕оактивним пилом, але ж м╕льярди портативних реактор╕в лишилися на земл╕, ╕ по них, по сам╕с╕ньк╕ кол╕на в ╕зотопах, щиро марширували вже разом — ╕ д╕ти ╕ доросл╕ — ╕ щасливо вигукували «ура!». До реч╕, а що ми виробля╓мо, що году╓мо на майданах ╕ демонстрац╕ях? Н╕кому не потр╕бний продукт, який дуже швидко псу╓ться, — ура! Ура в тисячах децибел╕в, в╕д яких аж вуха заклада╓. От ╕ «виробля╓мо» на рад╕ац╕йних майданах рад╕ац╕йне «ура!». От ╕ с╕╓мо рад╕ац╕йне нас╕ння в рад╕ац╕йну землю. ╤ заорю╓мо рад╕ац╕йними плугами. ╤ плека╓мо рад╕ац╕йними руками. На хвор╕й земл╕ перевикону╓мо здорово-безглузд╕ норми ╕ плани, бо х╕ба можна на забруднен╕й земл╕ виростити чистий колос?! Хл╕б наш насущний дай нам сьогодн╕... А бабця Параска не в╕рить в забруднення. ╤ все диву╓ться: «Та яке ж воно забруднене, коли воно таке чисте?». Х╕ба чиста вода може бути брудною? Х╕ба чиста трава може бути брудною? Х╕ба телятко, яке ╕ ╖ло, ╕ пило т╕льки все чистеньке, може бути брудним? А вони, нечестивц╕, не беруть його. У колгосп╕в беруть, у радгосп╕в беруть, у в╕дгод╕вельних комплекс╕в беруть тисячами, а в не╖ не беруть. Бабця Параска дума╓, що ╖й робити з╕ сво╖м чистеньким рад╕ац╕йним телятком, а ми вс╕ с╕╓мо ╕ жнемо, косимо ╕ в╕╓мо, спимо ╕ ╖мо поруч з м╕льйонами незвичних реактор╕в, як╕ раптом почали пульсувати на Б╕лорус╕. Бо звичайний птах ╕з зони — це вже реактор. Нема колючого дроту для крил, як нема загорож╕ для випром╕нювання: рад╕онукл╕ди також, поганц╕, крилат╕. А ск╕льки таких птах╕в розлет╕лося по вс╕й Б╕лорус╕! ╤ звичайн╕с╕нька селянська п╕ч — теж реактор: вона спожива╓ рад╕оактивне паливо — звичайн╕ дрова ╕з звичайного л╕су. Хоч вчен╕ ╕ радять перед тим, як спалювати рад╕оактивн╕ дрова, мити ╖х водою — бережи нас, Боже, ╕ в╕д таких дров, ╕ в╕д таких вчених! А ск╕льки таких печей тихомирно варять ╕ печуть, смажать ╕ гр╕ють по вс╕й Б╕лорус╕! Усе зараз може бути реактором: ╕ копичка с╕на, далека в╕д зони, — реактор; ╕ дерево, яке росте тут споконв╕чно ╕ н╕куди з цих м╕сць не в╕дходило, — також реактор. Корова — реактор, стежина — реактор ╕ нав╕ть купка к╕зяка в╕д бабипарасчиного теляти — небезпечний реактор. ╤ опром╕нена людина — реактор. Особливо могутн╕й цей реактор, коли людина померла в╕д променево╖ хвороби. Людина мертва, а реактор живий: на тисяч╕ рок╕в його вистачить. Ск╕льки здорових людей в╕н може зробити хворими, а живих — мертвими. Тому жив╕ й замислюються, як поховати мертвих — рад╕ац╕йно активн╕ в╕дходи, що донедавна були людиною: цинково╖ труни неб╕жчикам вже мало, ╖м потр╕бна броньована. ╤ могилки так╕ потр╕бно вже на картах позначати, як м╕сця поховання рад╕оактивних в╕дход╕в. Жива земля прийма╓ хворих на рад╕ац╕ю людей ╕ сама ста╓ мертвою. Хвора земля забира╓ здорових людей, але сама в╕д цього не здоров╕ша╓. Кому забажалося вбити здорову землю, пос╕яти на н╕й мертве?! Дво╓ брат╕в ╕ сестра з нетутешн╕ми ╕менами — Катакл╕зм, Апокал╕псис ╕ Катастрофа — тр╕йця, але не свята, а клята, — нахабно розгулюють по тутешн╕й земл╕ ╕ вчать сво╖й чорн╕й, диявольськ╕й робот╕ свою спадко╓мицю з таким вже, ви чу╓те, тутешн╕м ╕менем — Б╕да... На картах рад╕ац╕йного стану половина Б╕лорус╕ заштрихована, закреслена. А вся — забруднена. Ми ж тривалий час робили вигляд, що н╕чого не сталося. Хатинь з╕брала п╕д сво╓ небо чотири сотн╕ знищених в╕йною с╕л. А ск╕льки мертвих, хоч ╕ вц╕л╕лих с╕л забере без в╕йни, проковтне Чорнобиль? 2670 с╕л ╕ 27 м╕ст перебувають нин╕ на забруднен╕й земл╕... А в них живуть ╕ на щось спод╕ваються 2 м╕льйони людей, з-пом╕ж них — ст╕льки д╕тей! Був — кожен четвертий, нин╕ — кожен п’ятий. Ми всюди ╕ в усьому посп╕шали бути першими: першими хот╕ли приб╕гти в комун╕зм, першими зреклися р╕дно╖ мови... А нин╕ ми перш╕ ще й за рад╕ац╕╓ю. Т╕штеся, нев╕рники: на сто гектар╕в с╕льгоспуг╕дь за нукл╕дами нас н╕хто не може перегнати! Чорно на душ╕, як на тих чорних плакатах, що чорн╕ли на м╕тингу: «А хто там ╕де, а хто там ╕де Великою такою громадою? — Б╕лоруси. А що вони несуть на сво╖х плечах? — Рад╕ац╕ю...» Ой, дядьку Янко! Зажурений, засмучений дядьку Янко! ╤ ви, виходить, горю╓те разом з нами на Чорнобильському м╕тингу... Кажуть, Чорнобиль — це десять таких бомб, що скинули на Х╕рос╕му. Кажуть, с╕м з них впало на Б╕лорусь. В Япон╕╖ ╓ жертви атомного бомбардування. А в Б╕лорус╕ ╖х нема. В Япон╕╖ ╓ х╕бакус╕ — люди, як╕ були чи могли бути в зон╕ атомного бомбардування. А в Б╕лорус╕ — нема х╕бакус╕. В Япон╕╖ х╕бакус╕ одружуються т╕льки пом╕ж собою — щоб вберегти майбутн╓ в╕д мутац╕й. В Б╕лорус╕ хто як хоче, так ╕ одружу╓ться. Ми не бо╖мося мутац╕й, бо ми вс╕ — х╕бакус╕. З’╖зд шумить — народн╕ депутати змагаються в красномовност╕. А ми с╕╓мо на мертвих землях мертвим нас╕нням. Чиновники вихваляються перевиконанням план╕в з гласност╕ на сто гектар╕в усе тих же с╕льгоспуг╕дь. А ми збира╓мо мертв╕ врожа╖. ╤ все намага╓мося приховати, засекретити — щоб, не дай Боже, не д╕знався хтось про це. Медики мають кричати, бо вони все знають. Медики мовчать, н╕би вони н╕чого не знають. Мовчать придворно-атомн╕ академ╕ки — вс╕, як опудала, в орденах, мовчать чиновники — вс╕ в розбаз╕куваннях, мовчать медики — вс╕ в безсоромн╕й брехн╕. Коли хтось говорить правду про нашу б╕ду, розсекречу╓ нашу глупоту — ми злимось ╕ лементу╓мо, що в╕н завда╓ шкоди радянськ╕й влад╕. А той, хто з╕рвав над Б╕лоруссю ст╕льки атомних бомб, — н╕яко╖ шкоди радянськ╕й влад╕ не завдавав. Виявля╓ться, не той небезпечний, хто шкодить, а той, хто розсекречу╓ це. С╕мдесят рок╕в жили ми в обман╕, але й те, про що говоримо нин╕, ╓ обманом. Стронц╕╓во-цез╕╓ва хмара пливе на Москву. Вс╕ на захист м╕ста — не допустити ╖╖ до столиц╕! ╤ от: в╕йни нема, а гармати стр╕ляють, грози нема, а гримить, хмара не дощова, а дощ ╕де... ╤ от: стронц╕╓во-цез╕╓ва хмара вже не в неб╕, а на земл╕. ╤ вона вже не пливе, а лежить. Чи, як кажуть досв╕дчен╕, сидить. ╥╖ «посадили» на Могил╕вщину зен╕тники. На Москву не можна. На Славгород — можна. Три роки приховували Могил╕вщину в╕д людей. А на Могил╕вщин╕ рад╕ац╕я велика, як у самому Чорнобил╕: аж до ста кюр╕ ув╕брали в себе луги ╕ ниви, хоч земля, кажуть, може витримати т╕льки п’ятнадцять... Там не можна жити ╕ обробляти землю. Там живуть й обробляють землю. Жити не можна, а живемо. ╥сти не можна, а ╖мо. Мовчати не можна, а мовчимо. Г╕рш того — кажемо: «Ми справимось сво╖ми силами», «Нам не потр╕бно н╕яко╖ допомоги». ╤ що в╕дпов╕дають нам? «Ви нахабники. Ви на Чорнобил╕ хочете нагр╕ти руки. Ми вам ╕ так вже багато дали». Х╕ба можна багато дати народу, який гине?! Йому треба дати ст╕льки, ск╕льки треба, щоб не помер! Не ми ж сам╕ вчинили на сво╖й земл╕ цю б╕ду — нам подарували ╖╖ лиход╕╖. «Небо кругле, а земля квадратна», — так хочеться вигукнути, згадавши, як часом лаялися в стародавньому Кита╖. ╤ прости нам провини наш╕, як ╕ ми проща╓мо винуватцям нашим. Б╕лорус╕в не треба вчити сп╕вчуттю: вони сам╕ знають, що значить сп╕вчуття ╕ милосердя. В районах, зруйнованих землетрусом, ми буду╓мо б╕лоруськ╕ селища. А з╕ сво╖х район╕в, що виснажилися в╕д рад╕ац╕╖, не можемо переселити людей — нема н╕ сил, н╕ засоб╕в. Гомельщина збира╓ грош╕ для чорнобильц╕в. ╤ розгублено спогляда╓, як у сво╖х селах стр╕мко набирають надл╕м╕тн╕ бери, ковтають нукл╕ди н╕чим не захищен╕ в╕д лиха люди. Спасиб╕ тоб╕, р╕дний м╕й народе, за доброту, за милосердя ╕ сп╕вчуття спасиб╕! За шляхетн╕сть спасиб╕. Спасиб╕ за сп╕вчуття до чужо╖ б╕ди. Але хтось м╕г би ╕ п╕дказати тоб╕: «Допоможи ╕ сво╖м нивам, ╕ птахам, р╕чкам ╕ деревам, оселям ╕ людям». Д╕тям сво╖м допоможи! Бо сп╕вчуття породжу╓ сп╕вчуття, доброта породжу╓ доброту, милосердя породжу╓ милосердя. ╤ т╕льки зло завжди породжувало зло. Чорне минуле. Чорнобиль. Чорний б╕ль. Чорнобиль. Б╕ле молоко — чорне. ╤ брудне: воно забруднене невидимими рад╕онукл╕дами. Св╕жа вода — чорна. ╤ брудна: вона забруднена все тими ж рад╕онукл╕дами. Терпляче ж ми витриму╓мо наругу твою, наш «доброд╕ю» — наймирн╕ший у св╕т╕ атом. Це ж од тебе — поранен╕ без в╕йни, вбит╕ в мирний час. Це ж од тебе — смерт╕ не видно, а рад╕онукл╕дн╕ собаки виють, н╕хто, кажуть, в╕д рад╕ац╕╖ не вмира╓, а собаки виють. Люди вмирають в╕д серця, в╕д нирок, в╕д леген╕в, в╕д живота, врешт╕, вмирають, а ╖м кажуть, що рад╕ац╕я тут н╕ до чого. На ц╕лий народ поставив ти хрест, ненависний наш «мирний» атоме... ╤ вже часом, коли ми роздяга╓мось десь в далеких гостях, нам п╕д ноги — о, Боже! — стелять газету — щоб не розносили по хат╕, як вошей, сво╖ нукл╕ди. ╤ вже в╕д д╕ток наших у п╕онерських таборах шарахаються, як в╕д прокажених, — щоб не набратися, в╕таючись, як корости, незнайомо╖ дос╕ зарази. Нав╕ть анекдоти вигадують вже про нас: «Добрий був народ — б╕лоруси...». Хто ж в╕дшкоду╓ тоб╕, о м╕й ти предков╕чний ╕, хочеться в╕рити, невмирущий народе?! Чорнобиль... Од╕ум — як казали стародавн╕ римляни — предмет ненавист╕ ╕ нар╕кань. М╕льйони людей пройшли кр╕зь цей од╕ум. Де нин╕ т╕ солдати, як╕ голими руками збирали в погнут╕ в╕дра рад╕оактивний граф╕т? Де т╕ дезактиватори, як╕ голими руками здирали з дах╕в рад╕оактивну бляху? Де т╕ геро╖, як╕ в сам╕с╕ньке пекло, в сам╕с╕нький рад╕оактивний шал сп╕шили якнайвище ╕ якнайшвидше п╕дняти ╕ розгорнути високо-високо над розлютованим реактором наш р╕дний червоний стяг? Розумн╕ люди зазвичай рятують стяги. А ми, навпаки, несемо ╖х п╕д тисяч╕ кюр╕ — на в╕рну смерть ╕ загибель. Для дерев ╓ смертельна доза рад╕ац╕╖ — ск╕льки ╖х загинуло ╕ в зон╕, ╕ поза зоною. А х╕ба, гада╓те, для стяг╕в нема╓ таких доз? А для людей? Як почуваються т╕ селяни, як╕ ус╕ ц╕ тривожн╕ роки орють рад╕оактивну землю в кучерявих хмарах рад╕оактивного пилу? Вони раптово вмирають, а ми обзива╓мо ╖х рад╕офобами. ╤ на хвор╕й земл╕ наполегливо перевикону╓мо хвор╕ плани. Як це жахливо: зона, режим, колючий др╕т — в╕йна без в╕йни. Як нелегко бува╓ людин╕ вир╕шити: покладеш, лишившися в зон╕, парт╕йний квиток — життя покладеш. Покладеш, ви╖хавши ╕з зони, життя — парт╕йний квиток в╕ддаси. Як╕ др╕б’язков╕ вагання! На в╕йн╕ прост╕ше: людина зна╓, що свою землю захища╓, Батьк╕вщину заступа╓ собою. А тут що вона заступа╓, що захища╓? Дур╕сть байдужих людей захища╓! А нав╕що? Вони й сам╕ викрутяться. Як викручувалися до цього. П╕двищився рад╕оактивний фон у вод╕ в сто раз╕в, вони в сто раз╕в норми зб╕льшують. ╤ все вже в норм╕: жив╕ть люди ╕ рад╕йте — рад╕оактивний фон в╕дпов╕да╓ норм╕. Аж б╕сну╓ться на земл╕ рад╕ац╕я, аж захлинаються од бер╕в ╕ кюр╕ прилади, а вони наказують: не п╕дносьте до сам╕с╕нько╖ земл╕ дозиметри, м╕ряйте якомога вище. ╤ все знов уже в порядку: норма! Але ж ноги не дозиметри: вони обов’язково повинн╕ ступати на землю... «Чи зна╓те, — дов╕рливо шепочуть нам нечестивц╕, — а рад╕ац╕я ж корисна». «Чи чу╓те, — переконують нас нещир╕ люди, — ваша рад╕ац╕я — це ж т╕ сам╕ родонов╕ ванни: вона л╕кувальна». ╤ не введи нас, Господи, у спокусу... Не пом╕чають пройдисв╕ти розгубленост╕ народу, не чують його розпачу. Вони не бачать — а якби й бачили, то що ╖м до того! — як наровлянськ╕ чи брагинськ╕ матер╕ годують сво╖х д╕тей. Дають д╕ткам хл╕б, а сам╕ тремтять в╕д страху, дають молочко, а в самих сльози на очах, дають яблуко, а в самих стиска╓ться серце: ск╕льки ж бер╕в чи кюр╕ з’╖сть малюк з тим хл╕бом, молочком чи яблуком?! Вони дають, а хочеться в╕д╕брати. Вони вмовляють ╖сти, а хочеться закричати: «Не ╖ж!». Дають ╖жу, а розум╕ють, що дають отруту. Л╕си в нас заложники, хати — заложники, вулиц╕ — заложники, криниц╕ — заложники... ╤ д╕ти — також заложники. Хто ж ╕ коли визволить ╖х?! За що ти покарана так, р╕дна земле?! «Треба розбити дзеркало Чорнобиля», — радять нам. «Досить в нього дивитися», — наказують нам. У Ф╕нлянд╕╖ — переполох, у Швец╕╖ — переляк. У Франц╕╖ — пан╕ка... А в нас тиша ╕ спок╕й. У нас т╕льки й вистача╓ розуму, щоб уперто, як неб╕жчик╕в, мити з╕ шланг╕в засуджен╕ до смерт╕ хати. «Впуст╕ть до сво╖х душ рад╕сть ╕ красу», — наш╕птують нам пройдисв╕ти. А як ╖╖ впустити, ту рад╕сть, коли наш╕ серця ╕ душ╕ переповню╓ б╕ль — нема в них м╕сця на веселощ╕. Кажуть, лиш тридцять п’ять бер може прийняти в себе людина за с╕мдесят рок╕в життя. Наш╕ д╕ти ╕з забруднених м╕сць наберуть ц╕ бери до тридцяти рок╕в... Рад╕ац╕я перш за все б’╓ по д╕тях. Т╕льки сорок кюр╕ — гранично допущена норма забруднення земл╕. А на луз╕ — вс╕ дв╕ст╕ кюр╕ — смертельна доза для життя земл╕... Тихо-мирно пасуться корови, скубуть соб╕ траву, а разом з нею ╕ мирний наш атом. Траву бачать, росу на н╕й бачать, а кюр╕ — не бачать. Розлучив мирний атом д╕тей з одв╕чними друзями — ╖м не дозволяють зустр╕чатися з лугом, л╕сом, р╕чкою. Але що ж це за дитинство без лугу, без л╕су, без р╕чки? ╤ д╕ти йдуть у партизани: крадькома б╕жать п╕сля школи на р╕чку ╕ купаються там, вт╕кають, щоб н╕хто не бачив, у л╕с ╕ ласують такими бажаними ╕ такими забороненими нин╕ ягодами. Ми гралися в в╕йну, а вони граються в рад╕ац╕ю. Д╕ти в╕йни ╕ д╕ти рад╕ац╕╖. Але рад╕ац╕я — це ж також в╕йна: згадайте ╖х, наших д╕ток, розгублених, наляканих, з клуночками в руках, на чужих незнайомих вокзалах... Тому вони, як ╕ ми, граються ╕ в евакуац╕ю. Ми рад╕ли хмаркам, а ╖м треба ╖х боятися. Нам було рад╕сно б╕гати по трав╕, а ╖м ╖╖ треба боятися. Ми ╖ли яблука, а ╖м ╖х не можна брати в руки — яблуко, хоч ╕ не м╕на, а вбива╓. Бо спаскуджене яблуко — хвороба ╕ смерть на вир╕ст. Захистимо д╕тей в╕д яблук! А в╕д яг╕д? В╕д води, земл╕ ╕ пов╕тря? Один високопоставлений районний чиновник, рятуючи сво╖х д╕тей, вив╕з ╖х з небезпечно╖ зони. Його примусили вернути ╖х назад. Телепн╕! Треба було лиш змусити його вивезти, як сво╖х, так ╕ решту д╕тей з району в безпечне м╕сце. Людин╕ рад╕ац╕я не до вподоби, а природ╕ вона, зда╓ться, сподобалася. Гляньте, як, очман╕вши в╕д ╖╖ ласки, буяють трави, бучн╕ють дерева, як╕ велик╕ ╕ соковит╕ ростуть плоди. Але не рад╕й цьому, душа, — в так╕м буянн╕, зда╓ться, початок к╕нця: воно так само смерть на вир╕ст. Чи може минуле вбивати майбутн╓? Ось, для прикладу, кл╕тина — над╕йний сховок для майбуття. Завжди вона знала, до яко╖ меж╕ ╖й д╕литися, щоб листя було листям — в дерева, а рука рукою — в людини. А рад╕ац╕я все переплутала, зняла обмежники, ╕ тому кл╕тина, як шалена, все д╕литься ╕ д╕литься, не турбуючись про те, що вона народить. Минуле вбива╓ майбутн╓, народжуючи кал╕к у жив╕й ╕ нежив╕й природ╕. Мутац╕я... Вона народжу╓ г╕гантизм у дерев ╕ тварин. Травинка росте н╕би дерево. Л╕тають велик╕, як ворони, комар╕, а ворони — н╕би телята. Жаби начеб леви — так╕ велик╕. То нема зовс╕м н╕г, то ╖х не вистача╓, то вони зайв╕. Лошата, як стон╕жки. То нема зовс╕м очей, то ╖х — не зл╕чити. З самих т╕льки очей з╕брана голова в теляти. Мутац╕я — дитя рад╕ац╕╖. ╤ хоч все це — н╕би з якихось жахливих сн╕в, не варто см╕ятися ╕ махати руками: о, мовляв, вигаду╓! А вони все це хочуть приховати. ╤ бояться сл╕в. Та ще б╕льше бояться, чи чу╓те, мовчання. ╤ визволи нас в╕д лукавого... Час смутку ╕ мовчання — час жалоби в день народження б╕ди. Чорн╕ св╕чки пом╕ж чорних тюльпан╕в. Чорн╕ прапори ╕ чорн╕ хоругви. Чорний веч╕р ╕ чорне мовчання. ╤ жодних промов. Десять тисяч стоять мовчки. Мовчать, як кричать. А мовчання б╕льше ляка╓ винуватих, н╕ж найсильн╕ший крик. Бо саме мовчання ╕ ╓ крик. Чи не тому неподал╕к весь веч╕р надривався оркестр — хот╕в перекричати мовчання. Сполохано горлопанив бадьор╕ мелод╕╖ — мабуть, щоб заспоко╖ти самого себе. На╖вн╕! Невже й справд╕ хтось в╕рить, що можна перекричати мовчання? А п╕д бадьор╕ крики оркестр╕в Б╕лорусь бореться за виживання. За життя бореться. А «оркестранти» борються за сво╓. Якщо ╓ де латочка чисто╖, не забруднено╖ рад╕онукл╕дами земл╕, треба ╖╖ забруднити. ╤ рад╕оактивних теляток ми виганя╓мо на чист╕ луги. ╤ чист╕ луги стають брудними — бо кожна купка к╕зяка — як маленький розбурханий реактор. З В╕тебщини, яка, зда╓ться, трошки чист╕шою, картоплю ми веземо до Москви — ╕ рад╕-рад╕с╕ньк╕, ╕ щаслив╕-щаслив╕с╕ньк╕, що ╖╖ в нас купують. А на В╕тебщину веземо з Гомельщини ╕ Могил╕вщини — ту, що виростили на земл╕, «непридатн╕й для с╕льгоспуг╕дь». Розумна людина завжди ряту╓ св╕й народ, а дурна його знищу╓. Якщо ╓ в нас хоча б один х╕бакус╕, треба щоб у Б╕лорус╕ були вс╕ х╕бакус╕. ╤ ми робимо все, щоб так воно й було. Допомага╓мо розтоптувати по вс╕й республ╕ц╕ рад╕ац╕ю чоб╕тьми ╕ черевиками, личаками ╕ крос╕вками, гумовиками ╕ ад╕дас╕вками, сандалями, а то й босими ногами розтопту╓мо. На колесах ╕ на санях, на човнах ╕ легкових автомоб╕лях, на самоскидах ╕ велосипедах розвозимо. Знадобилася нам раптом муфта. У нас нема, а в зон╕ — ╓: там же на колгоспних дворах вся техн╕ка, як залишили, так ╕ сто╖ть. Беремо перепустку, ╖демо в зону, в╕дкручу╓мо муфту, кида╓мо ╖╖ на машину. А заодно ще й телев╕зор соб╕ прихопимо. Веземо з-за колючого дроту два нов╕ реактори — один пот╕м у нас на пол╕ працю╓, а другий — в хат╕... ╤ на чисте поле ми не хочемо ╖хати орати, а просимося на забруднене рад╕ац╕╓ю — там б╕льше платять. Грош╕, грош╕... Гробов╕ грош╕. Тупнеш п╕сля такого орання ногою — ╕, як колись пил, в ус╕ боки рад╕ац╕я. Видихнеш на повн╕ груди — ╕ в ус╕ боки рад╕ац╕я. Та все одно вертаються в р╕дн╕, осирот╕л╕ хати за колючим дротом самосели. Залишають нов╕ хати ╕ вертаються до старих. Спати не можуть в нових. Н╕би ходить хтось поп╕д в╕кнами ╕ все, як смерть, кличе ╖х — жал╕бно ╕ наст╕йливо: «Ганно! Ганно!», «Пятрок! Пятрок!». Хто ж ходить п╕д в╕кнами ╕ хто кличе ╖х? Сум? Журба? Туга? Туга ж — не рад╕ац╕я: од не╖ не втечеш. А може, й справд╕ стар╕ хати, як╕ так знудьгувалися за господарями, кличуть ╖х? ╤ рвуться на ╖хн╕й поклик люди — за колючий др╕т рвуться. З вол╕ в неволю рвуться. Бо там ╖хн╕ дом╕вки, а де дом╕вки — там ╕ доля. Бо стомилися люди, збол╕лися ╖хн╕ душ╕: «Нам н╕чого вже не треба. Ми вже н╕чого не бо╖мося. Дайте нам т╕льки померти вдома». Живуть ╕ чекають. П’ють рад╕оактивну воду, ╖дять рад╕оактивн╕ гриби ╕ чекають. Життя чи смерт╕ чекають? Поможи ╖м, Боже! Коли ╓ царство, сила ╕ воля Твоя... Грають на мо╖й земл╕ бравурн╕ оркестри. ╤ кричать промовц╕, щоб перекричати мовчання. Але бабця Параска не чу╓ цього — вона не слуха╓ рад╕о, бо глуха. В газетах атомники безсоромно стверджують, яка добра в Б╕лорус╕ рад╕ац╕йна обстановка. Але бабця Параска не зна╓ цього — вона не чита╓ газет, бо сл╕па. Вона дума╓, як ╖й зробити чист╕шим ╕ так вже чисте телятко. Коли ╓ б╕да, треба, щоб була ╕ над╕я. В бабц╕ Параски ╓ над╕я. Дочка привезла з м╕ста якогось модного — ╕нд╕йського, чи що — порошку. «А давай-но я ним помию телятко», — вигаду╓ старенька. Те телятко, яке народилося в╕д чисто╖-чисто╖ кор╕вки Святохи. Те телятко, яке вибрикувало на чист╕й-чист╕й травиц╕. Те телятко, яке пило чисту-чисту водицю. ╤ бабуся засуку╓ рукави ╕ довго шару╓ деф╕цитним порошком таку тепленьку в╕д чистого сонця теляткову шерсть. Мордочку йому шару╓, спинку йому шару╓, н╕жки йому шару╓, хвостик йому шару╓... Хоче змити з нього вс╕ бери ╕ кюр╕, вс╕ рад╕онукл╕ди. Хоче в╕дмити в╕д нього цез╕й ╕ стронц╕й, рад╕оактивний йод ╕ плутон╕й. У загубленому м╕ж л╕с╕в б╕лоруському с╕льц╕ ╕нд╕йським порошком ми╓ бабця Параска атомний реактор — звичайне б╕лоруське, з б╕лою з╕рочкою на лоб╕, телятко. А ск╕льки таких реактор╕в б╕га╓ ╕ л╕та╓, ходить ╕ повза╓, тече ╕ ╖здить по р╕дн╕й наш╕й Б╕лорус╕! Нахабно справляють св╕й жах, розкошують на тутешн╕й земл╕ два брати ╕ сестра з нетутешн╕ми ╕менами — Катакл╕зм, Апокал╕псис ╕ Катастрофа, — а за ними аж скиглить од задоволення ╖хня мутноока спадко╓миця з н╕бито тутешн╕м ╕менем — Б╕да... Чорний б╕ль: Чорнобиль. Приземлився на долоню парашутик кульбабки — н╕би захот╕в прорости на долон╕. Земл╕ йому, бачте, мало. Н╕, земл╕ багато, але не в╕рить парашутик земл╕. А ск╕льки ╖х, самих хворих, припало за ц╕ роки до зболених грудей годувальниц╕. Чи згадають вони, як проростуть, до яких п╕р д╕литися кл╕тин╕, щоб не народжувати мутац╕йних г╕гант╕в? ╤ все ж падай, нас╕нинко, на мою знеможену землю! ╤ проростай. ╤ виплекай нам таку потр╕бну зараз над╕ю. Бо коли ╓ б╕да, треба щоб була ╕ над╕я. Хай соб╕ до не╖ ще так далеко. Аж двадцять чотири тисяч╕ рок╕в — такий пер╕од нап╕врозпаду рад╕оактивного плутон╕ю. Люди живуть недовго, а рад╕онукл╕ди довго. Але ж ми терпляч╕. Будемо чекати! На в╕ки в╕чн╕! Ам╕нь!
Переклав з б╕лорусько╖ Данило КОНОНЕНКО (Переклад зд╕йснено: Янка С╕пако╝ «Одз╕ум» Паэма ╝ прозе. Журнал «Полымя» № 6 — 1990, ст. 35-49, М╕нск, выдавецтва «Полымя»)
"Кримська Свiтлиця" > #17 за 26.04.2013 > Тема "З потоку життя"
Постiйна адреса статтi: http://svitlytsia.crimea.ua/?section=article&artID=11699
|