Версiя для друку Обговорити в форумi

Нещодавно у Козацькому домі в Києві відбулася презентація книги спогадів Ігоря Родіна «Батальон «Донбас». Автор російськомовний, українську мову знає не дуже добре і написав книгу російською.
Ігор Родін захищав Україну в складі добровольчого батальйону «Донбас». Такий вибір здивував багатьох. Ігор Родін – син радянського офіцера, змалку хотів бути військовим. На строковій службі перебував у повітряно-десантних військах. Хотів потрапити в Афганістан, але не вдалося. Закінчив школу прапорщиків. Перед розпадом СРСР звільнився в зв’язку з скороченням штатів. Працював у Києві таксистом. Досліджував військову історію. Вивчав Першу світову і Громадянську війни, захоплювався російськими полководцями, білогвардійськими ідеями, навіть був членом Російського загально-військового союзу, заснованого ще Врангелем, але звільнився. Ігор Родін пояснює: «Свою сторону как в революции, так и в будущей войне я выбрал сразу и бесповоротно. Собственно революция заставила меня вновь почувствовать себя гражданином, и именно Украины. Я понял, что народ Украины – это нация, достойная быть таковой и достойная лучшей жизни. Остаться в стороне я не мог». Ігор Родін вступив у батальйон «Донбас», взявши позивний «Денікін». Він пише: «Молодых не так много, что всегда удивляло. По сути, когда я в свои 53 года пришел в батальон, то должен был услышать: «Спасибо, батя, но куда вас брать? У нас до 30 лет десять тысяч в очереди стоит, не знаем, что делать. Идите домой». Но увы… Такого я не услышал… Когда женщины до войны говорили, что у нас мужиков нет, то я относил это к преувеличению и обобщению. Но сейчас я уже так не считаю. От меня самого можно услышать фразы о том, что у нас не мужики, а просто дерьмо. Ну конечно не все, это понятно, иначе Украины не было бы еще в 2014 году. Но сколько я слышал историй о фиктивных браках, о том, что это не «наша» война, о побегах за границу – лишь бы не быть призванным. Безусловно, кричать в пьяном угаре: «Слава Украине!» гораздо легче, чем носить бронежилет. С другой стороны, и наши женщины порой делали все, чтобы их «мужчины» не попали в строй. Поэтому будем честны – нация выдержала экзамен на прочность только на «3» с плюсом. Читая недавно записки добровольца с той стороны, я усмехнулся и понял, что там было то же самое. Сколько красивых слов и порванных рубах! Сколько заверений о том, что мы покажем укропам, как только они здесь появятся! Собственно на это и рассчитывал Стрелков – на массовость. Он очень просчитался».
В батальйон «Донбас» вступали і жінки: «С особой теплотой хочется вспомнить всех наших медсестер. Это были прежде всего солдаты, которые доказали это в последующих боях. Им выделили отдельную палатку. У нескольких были дети, даже по двое. Низкий поклон вам! Вы настоящие героини! В отличие от многих «мужчин», которые продолжают лежать на диванах».
Взагалі Родін характеризує особовий склад батальйону так: «Батальон имел в лице добровольцев прекрасный человеческий материал, о котором можно только мечтать любому командиру». А от щодо командування, то у Родіна є зауваження. Він визнає, що Семен Семенченко організував батальйон «Донбас» і був з ним у боях. Але Семенченко не офіцер і людина некомпетентна. Комбатом потрібно було призначити кадрового офіцера.
Заколотники були б швидко придушені, але вторглася російська армія. Ігор Вікторович згадує: «Вижу впервые российских пленных. Подхожу и спрашиваю: «Вы откуда, ребята?» Один отвечает: «31-я десантно-штурмовая бригада, Ульяновск». Следующий танкист из 6-й отдельной танковой бригады. Кстати, первый выстрел россиян был по машине с красным крестом, где вместе с нашими ранеными перевозились и раненые пленные… Мы посмотрели у пленных документы, все засняли на телефон, в т. ч. обращение к российским матерям, чтобы они забрали своих сыновей с территории другого государства. Ролик сейчас в ютубе. Вся наша техника была спалена, из тяжелого вооружения – ничего, раненых, если не ошибаюсь, порядка 37 тяжелых. Внезапно к нам подъезжают россияне на двух или трех БМД. Вперед выходит майор, с которым мы общаемся. Он сказал нам, что они официально на учениях. «Дед» расспросил его о родственниках в Украине, рассказал о своих в России. Позывной этого офицера был «Клен». Я спросил его конкретно: «Вы даете слово офицера, что не выдадите нас ДНР?» Он спокойно ответил: «Даю. При чем тут ДНР? Вы будете сдаваться войскам РФ и пойдете в буферную зону». Возможно, кто-то назовет меня наивным чудаком в мои-то 53 года. Но могу сказать откровенно – да, вечером 29 августа 2014 года я еще верил в то, что слово офицера значит многое. Но это был последний день моей веры». Потім нашим добровольцям дав слово офіцера не видавати ДНР ще один російський офіцер з позивним «Лиса». Чому російські офіцери брехали стає зрозуміло з подальшої розповіді про перебування в полоні: «Наши ребята не раз заговаривали с россиянами – за редким исключением, отношение абсолютно нормальное. Вновь получаем информацию о том, что они здесь на учениях. Один признался, что понесли тяжкие потери. Он так и сказал: «Не знаю, как наши командиры будут отчитываться о потерях. У нас от роты осталось 20 человек, еле убежали». Значит, наши славно «поработали». Я еще прикидывал, что если в роте ВДВ 80 человек, то 60 остались удобрять нашу землю». Росіяни зазнали надто великих втрат. Один із учасників презентації, який теж воював у «Донбасі», згадав, що росіяни вивозили своїх убитих трьома КамАЗами. Загинули солдати строкової служби. Російські офіцери скористалися скрутним становищем українців і пообіцяли не видавати полонених денеерівцям, щоб уникнути нових втрат.
Але, звичайно ж, добровольців «Донбасу» видали сепаратистам. Родін розповідає: «Старший сепаров сообщил нам, что мы следуем в Донецк, в плен. Как мы узнали позже, нас конвоировало подразделение «Моторолы». У них был чуть ли не расстрельный приказ о нашей полной безопасности. В противном случае, как они нам сказали, половину из нас порезали бы ножами по дороге».
А ось такі були допити: «Лермонтову» предложили стать на украинский флаг, он отказался. Спросили, не имеет ли он желания перейти на сторону ДНР. Опять отказ. Несколько раз ударили, узнали полную автобиографию… «Сэму» достается больше всего. В него несколько раз стреляли из травматического пистолета в ногу, на допросах жестоко избивают. Потом ищут мариупольских – достается моему командиру отделения «Ури». Потом на допросе бьют «Зомбика» за то, что из Одессы. Снова вызывают на допросы. Очень сильно бьют «Костоло» за ноутбук, в котором было много фотографий нашего батальона. У большинства срабатывает четкое желание выдать себя за поваров, водителей, санитаров… Врачи-сепары осматривали иногда в основном избытых, чтобы сказать, что все нормально. Подходили и к «Семерке». Сказали, даже после рентгена, что у него все в порядке, и он симулирует. Я и ребята водили его даже в туалет – сам не мог дойти… Вчера у сепаров была пьянка – сегодня опохмелка на нас. «Шляха» заставляют приседать много раз, «Костоло» опять бьют ногами. Кого-то сбил с ног проходящий мимо сепар. В один из вечеров снова вызвали и сильно били «Сэма». Он еле приполз в подвал».
Полонених перевели в Іловайськ і використовували на різних роботах. Випало поспілкуватися з місцевими жителями: «Она нам сказала, что ей самое главное, чтобы не было войны. Подтвердила рассказ «Ангела», что мина попала в этот жилой дом и погиб маленький ребенок. Я осторожно спросил ее, по чему работала наша артиллерия. Она ответила – по минометной батарее сепаратистов. Я попросил ее уточнить, где стояла эта батарея. Она, без задней мысли: «А вот здесь, за этим домом». Интересное расположение батареи, и все понятно».
Якось Родін розмовляв з бойовиком, який оповів, що їх атакували 120 українських танків, а після бою він нарахував 60 негрів механіків-водіїв. Родін подумав: «Откуда в Украинской армии в 2014 году взялось 120 исправных танков да еще на одном участе фронта?» А бойовик не вгавав: «А еще я своими глазами видел полек-снайперш 14-ти, 16-ти и 18-ти лет. Вылезет на крышу, отработает по нам, а потом оденет короткую юбку, волосы с бантиком, чупа-чупс в рот и идет помахивая футляром со скрипкой, а в футляре такой снайперский аппарат! Это та, которой 14 лет».
І. Родін пише: «Охранял нас сепар из военной полиции, которого звали Женя. У нас давно установились с ним нормальне отношения. Я рассказал ему о беседе с упомянутым боевиком. Женя с улыбкой мне ответил: «Понимаешь, «Деникин», если в бой идти обкуренным, а таких у нас немало, то не только негры почудятся, но и многое другое. Это все потенциальные 200-е».
Ігор Родін згадує: «Если говорить о сепарах из военной полиции, то некоторых было по-человечески искренне жаль. Вот Петя Куприн. Шахтер, получающий 4 тысячи гривен пенсии. Ему задолжали уже 16 тысяч. Бери семью, едь на нашу сторону, сними за 500 гривен хату в селе, заведи хозяйство, получи весь долг и живи. Нет! Семью отправил в Россию, а сам пошел служить в военную полицию. Если не ошибаюсь, им платили 1200 гривен в месяц плюс еда. Ах да – еще ржавый карабин с семью патронами и форма. Как-то приходит Петя пьяный в хлам на дежурство и просит меня научить его разбирать карабин – он в армии не служил вообще».
А ось ще один тип – старшина комендатури: «Этот беззлобный типаж как выпьет, то все время призывал нас объединяться и идти на Киев свергать олигархов. Все кончилось признанием старшины, что за 2 тысячи долларов он пойдет против кого угодно».
А такі були стосунки союзників: «Приезжали к нам и чечены. Влетели на КПП, набили морды сепарам и предъявили претензии по поводу отжатой машины. Пришли и к нам в барак и прочли лекцию о том, какие мы плохие люди (подробности и выражения опускаю). Прошел слух, что они хотели получить несколько пленных, чтобы продать. Все обошлось».
Ігор Вікторович вважає, що будуть потрібні десятки років культурно-виховної роботи серед місцевого населення. Та через декілька десятків сторінок пригадує: «Я спрашивал у ребят о настроениях среди местных жителей. Мне ответили четко – 70 % за нас, а 30 % против».
Після чотирьох місяців полону Ігоря Родіна визволили внаслідок обміну полоненими. В додатку до книги він подає власну пам’ятку з поведінки і виживання в полоні у сепаратистів. Звичайно, в полон краще не потрапляти. Але полонені під час війни завжди бувають. Ігор Родін зазначає: «Вы попали в плен не к средневековым рыцарям и не в одну из европейских армий, а скорее к средневековым бандитам. Если вы еще не успели «украсить» себя какой- либо татуировкой патриотического содержания, то не стоит это делать. Могут вместе с ней отрезать и руку, а уж почки пострадают точно. Прочтите еще раз к кому вы попали, и станет ясно, что уж лучше на вашей татуировке будет написано: «Не забуду мать родную», чем «Слава Украине». Если вас отправили сразу в какой-либо центр – Донецк, Луганск и т. д., то это уже хорошо. Там все-таки их центральная власть и более или менее выполняют приказы. Это уже почти гарантия, что побить могут, но убить – нет, покалечить вряд ли. Если вы остались в руках полевых командиров, то это, как правило, плохо – избиений, издевательств и т. п. будет больше. А вот если их цель получить за вас деньги, то вполне возможно, что дома вы будете раньше того, кто попал в центр. К кому отношение будет однозначно хуже, чем к остальным? В первую очередь, безусловно, к «своим», т. е. к уроженцам Донбасса. Далее идут артиллеристы и снайпера, а также члены различных политических партий и движений – Правый сектор и т.п.»
Ігор Родін підкреслює, що завдання полоненого – зберегти своє життя і здоров’я, Ради цього можна говорити, що завгодно, але так, щоб не зашкодити іншим полоненим.
Учасників презентації цікавило, як перемогти. Думка фронтовиків: зробити для Росії ціну війни надто великою. Необхідно збільшити втрати противника до 5-10 осіб за добу. Щоб у них припинився притік добровольців. Для цього слід застосовувати тактику дрібних груп. У нас створені підрозділи спеціально призначення. Чим вони займаються?
Присутніх непокоїло, що Росія зосередила на українському кордоні три армії. Родін пояснив, що за чисельністю військовиків – це, фактично, не армії, а корпуси. Якщо в Росії розпочнеться часткова мобілізація, то це буде ознака широкомасштабного вторгнення. Ігор Родін відзначив, що нинішня українська армія нагадує російську імператорську армію 1913 року. Вже прийнята програма озброєння і розвитку. Через два-три роки не буде сенсу розпочинати війну. Українська армія дасть гідну відсіч. Якщо Росія нападе, то не пізніше травня – червня наступного року.
Нині Путін намагається розколоти українське суспільство і зштовхнути його частини одну з одною.
Анатолій Зборовський

Версiя для друку Обговорити в форумi

"Кримська Свiтлиця" > #25 за 21.06.2019 > Тема "З потоку життя"