Пошук по сайту
Пошук:

Теми
З перших уст (4450)
З потоку життя (7293)
Душі криниця (4124)
Українці мої... (1659)
Резонанс (2120)
Урок української (1006)
"Білі плями" історії (1847)
Крим - наш дім (1046)
"Будьмо!" (271)
Ми єсть народ? (241)
Бути чи не бути? (320)
Писав писака (23)
На допомогу вчителеві (126)
Мовно-комп'ютерний конкурс (108)
Порадниця (206)
Смішного! (97)
Додатки
"Джерельце" (830)
"КримСПОРТ" (132)

Архiв
Архiв газети в pdf
Редакцiя
Форуми
Книга вiдгукiв

Iншi статтi цiеї теми
«З НАБЛИЖЕННЯМ НЕБЕЗПЕКИ ДО НЕ╥ ВЕРТАВ ДОБРИЙ НАСТР╤Й»
Про траг╕чну долю в╕дважно╖ розв╕дниц╕ холодноярських повстанц╕в Ольги...


НА ЗАХИСТ╤ НАШО╥ СТОЛИЦ╤
Виставка висв╕тлю╓ знаков╕ под╕╖ во╓нно╖ ╕стор╕╖ Ки╓ва…


╤СТОР╤Я УКРА╥НИ В╤Д МАМОНТ╤В ДО СЬОГОДЕННЯ У 501 ФАКТ╤
Не вс╕м цим фактам знайшлося м╕сце у шк╕льних п╕дручниках, але саме завдяки ╖м ╕стор╕я ста╓ живою...


ДМИТРО ДОНЦОВ - ТВОРЕЦЬ ПОКОЛ╤ННЯ УПА, НАСТУПАЛЬНИЙ ТА БЕЗКОМПРОМ╤СНИЙ
Тож за яку Укра╖ну? Вкотре перекону╓мося, що питання, як╕ ставив Дмитро Донцов, сьогодн╕ ╓...


ПОВЕРНУТИ ╤СТОРИЧНУ ПАМ’ЯТЬ
╤сторична пам'ять – головний феномен в╕дтворення ╕стор╕╖ сусп╕льства, кра╖ни, нац╕╖…




Розсилки
Тут Ви можете підписатися на розсилку анонсів статей нових випусків нашої газети. Для цього вкажіть свій e-mail.

E-mail адрес:














FaceBook





оНЦНДЮ Б сЙПЮ©МЁ
Головна сторiнка > Текст статти
"Кримська Свiтлиця" > #13 за 28.03.2008 > Тема ""Білі плями" історії"
Версiя для друку
Обговорити в форумi

#13 за 28.03.2008
«Н╤ЯКИЙ Я НЕ НАЙДА…»

ПАМ’ЯТЬ
  Голодний 1933 р╕к. Ск╕льки горя ╕ сл╕з, ск╕льки лиха й б╕ди, ск╕льки людських втрат прин╕с цей штучно роздмуханий стал╕нсько-бер╕╖вським злочинним режимом геноцид проти укра╖нського народу. Колишн╕й партноменклатур╕ колишнього Сов╓тського Союзу це не до вподоби, вони заперечують створення штучного голоду проти нашого працьовитого народу. ╥м  ╕ до них под╕бних хочеться нагадати ще раз слова нашого народнообраного Президента Укра╖ни В╕ктора Ющенка, який заявив у мемор╕альн╕й промов╕ на Михайл╕вськ╕й площ╕ в листопад╕ 2006 року: «Т╕, хто сьогодн╕ заперечу╓ Голодомор, глибоко ╕ переконано ненавидять Укра╖ну, ненавидять нас, наш дух, наше майбутн╓. Вони заперечують укра╖нську державн╕сть». ╤ в цих словах - суща правда. Адже ж Голодомор - це не вигадка. Ще й дос╕ ╓ св╕дки тих жахливих, страх╕тливих под╕й, котрим чудом вдалося вижити, виборсатись з тенет голоду, вистояти. ╤ з-пом╕ж тих, хто був на волосинц╕ в╕д смерт╕, й в╕домий поет, автор дуже популярно╖ п╕сн╕, перейнято╖ траг╕змом Друго╖ св╕тово╖ в╕йни, «Степом, степом...», колишн╕й дитбудинк╕вець, а згодом юний партизан-розв╕дник з Холодноярського загону народних месник╕в, нагороджений орденами «За мужн╕сть» та «Знак пошани», заслужений д╕яч мистецтв Укра╖ни, житель м. Черкаси Микола Тодос╕йович Негода, 80 рок╕в в╕д дня народження якого в╕дзначила й «Кримська св╕тлиця» цьогор╕чного с╕чня.
Пропону╓мо його спогади про сво╓ голодне дитинство 1933-го...
  
МИКОЛА НЕГОДА
«Н╤ЯКИЙ Я НЕ НАЙДА…»

(уривок з книги «Спов╕дь перед собою»)

На збережен╕й св╕тлин╕ - д╕д Остап ╕ баба Параска з онуками й онукою. Д╕д ╕ баба сидять, ми сто╖мо: Ольга, найстарша, м╕ж д╕дом ╕ бабою, ╤ванко б╕ля д╕да, ти посередин╕. Тоб╕ два з половиною, можливо, три - не заф╕ксувалося в пам’ят╕, коли це було, а от образ д╕да ╕ баби бачиш виразно, фото лише п╕дтверджу╓ правдопод╕бн╕сть того, цю збережено пам’яттю. Бабин╕ руки лежать на стегнах, натомлено й умиротворено сидить, розпластавши навколо себе рясну сп╕дницю. Запнута чорною, вигор╕лою на сонц╕ хусткою, в поношен╕й темн╕й кофт╕. Д╕д у ситцев╕й сорочц╕ ╕ картуз╕, усм╕хнений чи то зморшки роблять його обличчя усм╕хненим, з посив╕лою бор╕дкою й закуреними, поруд╕лими в╕д тютюнового диму вусами. На ╕нш╕й св╕тлин╕ баба Параска ╕ баба Явдоха, сестри, твоя мати, ще не зам╕жня, з двоюр╕дними сестрами Наталкою, Пр╕ською ╕ майбутн╕ми тво╖ми дядьками Миколою й Семеном. На трет╕й - тв╕й батько, ще парубком.
  У кутку за св╕тлинами вис╕ла дерев’яна ╕конка, до яко╖ мати щоранку й щовечора перед сном тихо молилися. «Отче наш» ╕ «Богородицю» навчили тво╖х старших братик╕в ╕ сестричку, примушували ╖х ставати поруч ╕ повторювати за ними: «Отче наш, ╕же ╓си на небес╕... да святиться ╕м’я Тво╓... да прийде царство Тво╓...» Тебе, малол╕тка, в╕д виконання щоденного обов’язку зв╕льнили, але ти сам, визираючи з-за комина, пошепки вимовляв слова материно╖ молитви.
  Того страшного голодного л╕та, коли в╕двезли на цвинтар д╕да Остапа й бабу Параску, братик╕в Андр╕йка й Петрика, близнюк╕в-немовлят Юрка й Альошу, мати перестали молитися. Перед живими ще д╕тьми виправдались: «Не чу╓ Бог наш╕ молитви. В╕двернувся в╕д нас. На землю прийшли антихристи». А до святого в кутку промовляли з г╕рким докором: «Боже, за як╕ гр╕хи Ти нас кара╓ш? Чим д╕ти завинили перед Тобою, Господи!»
  Мати сам╕ мало не в╕ддали Богов╕ душу. Почули в╕д людей: ╕шов ╕з по╖зда чолов╕к з не нашого села ╕ показував батьков╕ документи - вийняв ╖х з нагрудно╖ кишен╕, коли закопував трупи. Батько по╖хав до м╕ста, щоб заробити ╕ роздобути якусь поживу для голодно╖ с╕м’╖. Тоб╕ впам’ятку, як в╕н прощався удосв╕та, коловся неголеною щокою ╕ прип╕кав твою гарячими сл╕зьми, наче знав, що вже не повернеться. ╤ документ╕в батькових н╕хто не повернув. Недужа мати не мали сили п╕днятися, щоб розшукати того нетутешнього чолов╕ка ╕ хоч що-небудь д╕знатися про батькову кончину.
  Та все ж мусили зводитися з постел╕ й важкими опухлими ногами д╕ставатися колгоспного поля, де для пол╕льниць варили зат╕рку або кул╕ш, п╕впорц╕╖ в маленькому горнятку приносили живим ще д╕тям. Виглядали в прич╕лкове в╕кно найстаршеньку Олю, вона коли-не-коли виривалася в╕д сво╖х тепер╕шн╕х м╕ських господар╕в, як╕ найняли ╖╖ няньчити дитину, приносила в╕д╕рвану в╕д свого рота черству скибочку або сухарика, розмочували його ╕ з’╖дали по крихт╕. Тебе ╕ старшого ╤ванка мати боялися залишати в хат╕ ╕з незамкненими дверима - наслухалися про Найдючку-людо╖дку, в яко╖ знайшли п╕д прип╕чком п’ять дитячих гол╕вок. Розлютован╕ люди вчинили самосуд: збожевол╕лу
ж╕нку за коси в╕дтягли на кладовище ╕ закопали живою.
  ╤ванко в╕дпросився у матер╕ на п╕дн╕жний харч - козельц╕, калачики, пасл╕н ╕ все, що росте ╕ може бути ╖ст╕вним. А ти вже не м╕г н╕ ходити, н╕ повзати, й тебе залишали в хат╕ самого. До вечора, коли повернуться мати з поля, ой як ще довго, якийсь ненаситний черв’як усередин╕ смокче тебе, перетравлю╓ тво╖ нутрощ╕, п╕дповза╓ до твого горла й от-от задушить. З ус╕х кутк╕в спорожн╕ло╖ хати пахне мишвою, з н╕р хижо зиркають на тебе щуряч╕ оч╕ - ск╕льки раз╕в мати замазували т╕ нори, все одно пацюки прогризають нов╕ ╕ в╕льно ходять по хат╕, н╕кого не лякаючись. Н╕чого поживного не знаходять ╕ принюхуються, приглядаються до тебе, чи ти ще ворушишся, чи вже здох. Показу╓ш ненажерам, що ти живий ╕ можеш, як ╕ вони, гризти зубами ст╕ни. Глина перем╕шу╓ться в рот╕ з╕ слиною, утворюючи не солену лем╕шку, прожову╓ш ╕ ковта╓ш ╖╖ через силу, з натугою. Аж раптом чу╓ш - у в╕кно шкребеться хтось, глянув - ╤ванко розплющив об шибку носа, на тебе дивиться. Переконавшись, що ти ще руха╓шся, в╕дколупу╓ замазку, вийма╓ шибку ╕ кида╓ на дол╕вку пучок обчухраних козельц╕в - нависмикував ╖х на п╕щаних кучугурах. «Не вс╕ зразу з’╖дай, бо жив╕т заболить», - застер╕га╓ братик. Ти розклав ╖х, т╕ кор╕нц╕, под╕лив: ц╕ - на об╕д, ц╕ - на полудень, а цього в╕дразу з’╖м.
╤ згриз на заздр╕сть мишам ╕ пацюкам.
  Сестричка цього разу н╕чого не привезла, нишком про щось перемовлялася з мат╕р’ю, а тебе запитала: «Колю, по╖деш зо мною до м╕ста? Дядько-машин╕ст нас нагоду╓. Йому спец╕альний пайок видають. По╖деш?» - «По╖ду!» - зрад╕в. Мати одягнули на тебе недоношену ╤ванову сорочку, перешит╕ на тв╕й зр╕ст братиков╕ штанц╕ з одн╕╓ю п╕дтяжкою. ╤ванко тим часом д╕став десь двокол╕сний в╕зок. Тебе винесли з хати ╕ посадили на возика, п╕дмостили п╕д тебе вичовгане ряденце. Т╕льки мати не рад╕ють чомусь, припали до тебе ╕ ледве чутно вимовили кр╕зь сльози: «Прости, синочку, прости...»
  Сестричка й братик упряглися й везли тебе повз в╕тряк, церкву, довгим безлюдним шляхом добиралися до зал╕знично╖ станц╕╖. Н╕кого не зустр╕ли, н╕хто не спитав: «Куди ви, д╕ти?» А тоб╕ так хот╕лося комусь похвалитися: «╥ду до м╕ста! До дядька-машин╕ста!» Село неначе вимерло, н╕ на вулицях, н╕ на подв╕р’ях не видно живо╖ душ╕, нав╕ть собаки не гавкали. Зр╕дка, правда, з-п╕д яко╖сь пов╕тки, з хатн╕х дверей вигулькне й схова╓ться т╕нь од людини. На бляклому неб╕ не було н╕ хмариночки, розплавлене сонце пекло, а тоб╕ було холодно, в очах - тьмяно, аж чорно. Зв╕дтод╕ зас╕ла в тво╖й голов╕ думка: голодного сонце не гр╕╓. А воно п╕дн╕малося все вище й вище над посмутн╕лими хатами ╕ прив’яленими запиленими деревами. Тебе дивувало: чому дорогою ти потовст╕шав, у набряклий жив╕т легко вгрузав тв╕й посин╕лий палець. Потомлен╕ сестричка й братик часто м╕нялися м╕сцями, в них затерпали руки, ╖хн╕ лоби зрошувалися рясним потом, ╕ вони витирали його пеленою й подолом сорочки. «Ну й важкий же ти, берко!» - сердився ╤ванко, а Оля його заспокоювала: «Уже недалеко, за пере╖здом - ╕ станц╕я. Чу╓ш, паровози шиплять». Ти й сам почув дихання паротяг╕в ╕ стук╕т кол╕с.
  На станц╕╖, п╕д осокорами, висадили тебе, ╤ванко розчулено попрощався: «Бувай, Колику!» - витер сльозу ╕ покотив назад спорожн╕лого возика. Сестричка не знала, що з тобою робити. Сама вона не мала сили п╕дняти тебе. Тво╖ опухл╕ ноги тебе не слухалися.
  А потяг наближа╓ться. Двигтить земля. Стугонять рейки. Судомить в ногах. Чмиха╓, в╕ддихуючись, паротяг. Скриплять, спов╕льнюючи б╕г, зелен╕ вагони. Бозна-ск╕льки ╖здц╕в (де вони т╕льки взялися) кинулися до вагон╕в, один поперед одного видиралися на приступки, втискувалися в прох╕д. Оля не може тебе висадити й мало не плаче. «Дядечку, допомож╕ть, - блага╓ сестричка зал╕зничника в червоному кашкет╕. - Я везу братика
до дядька-машин╕ста». Чолов╕ч╕ руки п╕дхопили тебе, внесли у вагон ╕ посадили б╕ля в╕кна.
  «Я ╖ду! Я ╖ду! Я ╖ду!» - хот╕лося вигукувати тоб╕, щасливцю. Б╕жать наввипередки стовпи, дерева, усл╕д за потягом женеться сонце. Пов╕льн╕ше пропливають перед помутн╕лим зором розлог╕ поля, на них де-не-де б╕л╕ють хустки пол╕льниць, можливо, ╕ твоя мати м╕ж них. Чи не вони то роз╕гнулися й дивляться на швидкого потяга? «Я ╖ду, мамо! - гука╓ш до них, та голосу свого не чу╓ш, лише губи шепочуть: - ма-мо...» Озира╓шся, чи н╕хто не почув. Н╕кому нема╓ н╕якого д╕ла до тебе. В очах кожного нелюдське отуп╕ння, зголодн╕ле ╕ звиродн╕ле - чим поживитися? Вс╕ у вагон╕ похмур╕ ╕ мовчазн╕, м╕ж собою не розмовляють, наче без’язик╕ як╕сь. До кого ╖дуть вони? Хто ╖х нагоду╓? Невже в ус╕х ╓ добр╕ дядьки? Сестричка б╕дка╓ться, хто ╖й допоможе тебе знести, а ти ╖й показу╓ш у в╕кно - глянь, уже водокачку видно, м╕ськ╕ буд╕вл╕ виринули з легкого марева, потяглися вздовж кол╕й хл╕бн╕ склади з в╕йськовою охороною (про них ти дов╕да╓шся п╕зн╕ше). Вагон хитнуло, ╕ в╕н пов╕льно стишився, зупинився. Вс╕ ринулися до виходу, а ти застряв у проход╕, немов пеньок, сестричка виволокла тебе, а тут хтось п╕дхопив поп╕д руки ╕ вин╕с, щоб н╕кому не заважав. Оля дотягнула тебе до цегляно╖ ст╕ни. «Ти тут посидь, - сказала. - Я скоро вернусь».
  Ти й сид╕в. ╤ чекав. Сестричка, подумав, знайде й приведе дядька-машин╕ста, в╕н забере й нагоду╓ тебе. Спорожн╕л╕ вагони покотилися дал╕. Похмур╕ люди.. мов привиди, порозходилися вр╕зноб╕ч. Ти залишився один-одн╕с╕нький на розпечен╕й сонцем брук╕вц╕ п╕д глухою ст╕ною. Цв╕р╕нькали, скакали перед тобою горобц╕, шукали здобич╕. Рудий собака п╕д╕йшов, обнюхав тебе, с╕в поруч. «Рудику!» - погладив його рукою, ╕ в╕н вдячно лизнув тебе по щоц╕. «Потерпи, Рудику, - казав йому. - Ось прийде дядько, в╕н ╕ тебе нагоду╓...» Рудик схопився й в╕дб╕г уб╕к, а над тобою нависла постать у синьому й зеленому, з рем╕нням через плеч╕ навск╕с. «Хто ти? Чого тут?» -причепився. «Олю чекаю». - «Тут не положено!» - сердитий начальник взяв тебе за ком╕р ╕ в╕дтягнув на см╕тник.
  Над тобою закаркали ворони, ц╕ла зграя злет╕лася й накинулася на жертву. Спасиб╕ Рудиков╕, оборонив. Не дав клювати тебе. Але ж як сказати Рудику, що прийде сестричка й не знайде братика. Рудик по-людському дивиться в тво╖ оч╕, а сл╕в не розум╕╓ ╕ сам, на жаль, н╕чого сказати не може. Нарешт╕ щось в╕н утямив ╕ поб╕г за глуху ст╕ну. Щоб на тебе знов не напали ворони, ти в╕дкотився в╕д см╕тт╓вого звалища поближче до кол╕й - там уперед ╕ назад снував паротяг. Може, на ньому той дядько, до якого при╖хали. Ось в╕н розверне свого паровоза, ти п╕дн╕мешся - ╕ дядько тебе пом╕тить. Насилу перел╕з через рейку, аж бачиш - задку╓ паротяг, котить величезну чорну д╕жу прямо на тебе. Ти з╕щулився в грудку. Заплющив оч╕. Ближча╓ й ближча╓ кол╕сний скрег╕т. ╤ раптом хтось ухопив тебе ╕ пон╕с...
  * * *
  Хто був той чолов╕к, який вихопив з-п╕д кол╕с маневрового паровоза п’ятир╕чного хлопчика, д╕зна╓шся через тридцять рок╕в. А того л╕тнього дня нав╕ть ╕мен╕ його н╕хто не спитав. У м╕л╕ц╕╖, куди той чолов╕к в╕дн╕с тебе, довго допитували: хто ти, зв╕дки, як тво╓ пр╕звище? А ти н╕ свого пр╕звища, н╕ ╕мен╕ матер╕ не знав, з якого села - не в╕дав. Село так ╕ зветься - селом, р╕чка - болотом. Н╕хто н╕коли не називав мат╕р по ╕мен╕. Для нас вони - Мати. В╕дпустили з Олею до дядька-машин╕ста. Сестричка шукатиме братика ╕ не знайде... «Н╕хто тебе, хлопче, не шукатиме, - сказав начальник. - Зна╓мо, як п╕дкидають... не ти один такий. Вже д╕вати вас н╕куди».
  Ти не м╕г пов╕рити, що був п╕дкинутий. Не хот╕в ╖хати в╕д станц╕╖, бо Оля прийде й не знатиме, куди ти под╕вся. Н╕хто не слухав тебе. Викликали п╕дводу ╕ в супровод╕ м╕л╕ц╕онера в╕двезли в дитприймальник. М╕стився в╕н у двоповерховому цегляному особняков╕ на вулиц╕ Фрунзе (в╕н збер╕гся й дос╕, в ньому донедавна була станц╕я юних техн╕к╕в). Просторе подв╕р’я п╕дступало до самого урвища, високий паркан доходив до круч╕ й обривався, глянеш униз - аж мурашки поповзуть по спин╕. Це вже п╕зн╕ше, коли трохи оклига╓ш, обнишпориш усе дворище, горище ╕ вс╕ закапелки твого тимчасового пристановища. А першого дня пом╕стили тебе в к╕мнат╕, що звалась ╕золятором. Там уже лежало к╕лька десятк╕в «доходяг». Лежали покотом на розстелених по дощан╕й п╕длоз╕ матрацах, прикрит╕ не першо╖ св╕жост╕ простирадлами. Тебе в╕днесли в куток ╕ поклали на з╕м’яте, кимсь уже зв╕льнене м╕сце. Там ти пролежав тижн╕в зо два, якщо не б╕льше. Годували такими малими порц╕ями р╕дкого супу, що висьорба╓ш його й ще дужче захочеш ╖сти. ╤ншим насипали поб╕льше ╕ в глибш╕ алюм╕н╕╓в╕ мисочки, декотрим давали й по скибц╕ хл╕ба, ╕ т╕, що вже оклигували, видирали хл╕б у малосильних ╕ з’╖дали сам╕. Хто поскаржиться доглядачц╕, той може до сн╕данку чи до вечер╕ не встати - винесуть його загорнутого в простирадло. При тоб╕ винесли двох, а трет╕й одкупився вс╕ма наперед в╕дданими пайками. Якогось дня принесли скибку хл╕ба й тоб╕, але до рота ╖╖ не дон╕с - рука сус╕да перехопила. Те саме повторилося в наступн╕ дн╕. Напевне доглядачка прочитала в тво╓му погляд╕ благання, бо не в╕дходила в╕д тебе, доки не з’╖дав принесену пайку. А ╖в пов╕льно, по крихт╕, важко було ковтати - кожний ковток застрявав каменем у пересохлому горл╕. Ноги й руки тво╖ потоншали, увесь ти висох на тр╕ску, зате з кожним днем в╕дчував, як прибавлялися сили. Уже сам видибував на споришеве подв╕р’я й дов╕дався, що, кр╕м вас, доходяг, у дитприймальнику повно шпани - безпритульних, п╕дкинутих, осирот╕лих. ╥х розпод╕ляли по притулках ╕ розвозили спец╕альним фургоном п╕д брезентовою халабудою. Малол╕ток залишали в м╕ст╕, старших одвозили на пристань, до зал╕знично╖ станц╕╖ ╕ зв╕дти по╖здами ╕ пароплавами в╕дправляли в нев╕дом╕ кра╖. Застукан╕ на крад╕жках швидко вт╕кали. Оклиган╕ доходяги никали по подв╕р’ю, шукали хоч яко╖-небудь шпарини в паркан╕, лазили й на горище, щоб ширше поглянути на довколишн╕й св╕т.
  Н╕ про яку втечу ти не помишляв, бо не зм╕г би сам д╕статися додому, та й не тягло тебе в хату, в як╕й зароситися н╕чим. Тут як-не-як годували, було на чому лягти. А що тоб╕ ще треба?
  Немолодого фургонщика звали Яшком. В╕н був п╕дсл╕пуватий, на голов╕ - кучма нерозчесаного волосся, на ногах - порван╕ черевики, з яких виглядали пальц╕ з чорними н╕гтями. Носив давно не прану, вилинялу сорочку ╕ широченн╕ штани на п╕дтяжц╕, через що скидався на хлопчака, ╕накше й не назвеш його як - Яшко.
  Ось в╕н виводить з╕ стайн╕ конячок, запряга╓ в парок╕нний фургон, ╕ вс╕ колишн╕ доходяги принишкли - черга д╕йшла до них: кого куди? Доглядачка ляснула в долон╕, скликаючи вс╕х докупи, розд╕лила за в╕ком надво╓. Обидв╕ групи переписала. «Ти будеш Найдою, - сказала тоб╕. - Запам’ятай. По батьков╕ ╤ванович». - «╤ван м╕й брат, а не батько», - заперечив. «Батька ти все одно не зна╓ш. От ╕ будеш ╤ванович». Нехай, х╕ба тоб╕ не однаково? Аби далеко не завезли.
  П╕дкотив фургон, малол╕ток повисаджували, старшеньк╕ зал╕зли сам╕, розс╕лися. Яшко вп╕знав тебе - забирав на станц╕╖, п╕дсл╕пувате око п╕дморгнуло, заусм╕халося приязно. «Ну, малий, як? Поздоровшав? Тепер житимеш. - В╕н п╕дхопив ╕ висадив тебе на передок, с╕в поруч. - Так що не знайшла тебе твоя сестричка?» - «Н╕. Вона не зна╓, де я». - «Може, й так».
  ╥хали брук╕вкою, воза трясло, аж цокот╕ли зуби. Звернули на п╕щаний узв╕з, колеса заскрип╕ли по на╖жджених кол╕ях, висока круча нависала под╕рявленою ст╕ною, з яко╖ вил╕тали й кружляли над головами стриж╕. Знизу побачив: угор╕, над урвищем, видн╕╓ться похилий паркан, чубат╕ гол╕вки, мов соняхи, поверталися усл╕д за возом.
  Фургон зупинився б╕ля продовгуватого будинку з ╜анком ╕ наглухо зачиненими дверима, з вулиц╕. В╕д ст╕ни на п╕вкварталу потягнулася дощана загорожа, за нею - л╕тн╕ легк╕ прибудови та дитяче р╕зноголосся. ╤з-за дощок повитикалися стрижен╕ голови, ц╕кав╕ оченята зиркали кр╕зь щ╕лини. «Ну, малий, тут тв╕й притулок, злазь», - сказав Яшко, по черз╕ зсадив малол╕ток на землю. Доглядачка, яка ╖хала з нами, завела нас у хв╕ртку, повела до будинку ╕, не заходячи досередини,
передала вс╕х по списку зав╕дувачц╕ дитбудинку.
  «Вошив╕? Коростяв╕? - оглянула привезених строга зав╕дувачка ╕ наказала: - Постригти, помити, перевдягти!»
  «До побачення, д╕ти!» - сказала доглядачка й п╕шла, а вс╕, як один, привезен╕ кинулися за нею, вчепилися за руки, обхопили ноги ╖╖. Не залишайте нас, т╕тонько!» Ж╕нка прис╕ла, згорнула докупи вс╕х, ╕ ти, близько притиснутий, побачив на ╖╖ очах сльози. «Радн╕ша б... та що ж... коли мушу тих одвезти», - вимовляла, схлипуючи. «Одвозьте ╖х ╕ приходьте. Ми ждатимемо». - «Роз╕рветься серце... Не зможу там... Кину! - ╤, глянувши на сердиту й ображену зав╕дувачку, запитала: - Приймете?»
  «Виховател╕в признача╓ райнаросв╕та, не я...»
  «Принесу вам призначення. Т╕льки дозвольте помити ╖х, - благала ж╕нка. - Ви мати чи н╕?»
  «Перш за все я в╕дпов╕даю за виховання дитбудинк╕вц╕в. ╤ н╕кому не дозволю розчулювати й тим самим псувати ╖х. Запам’ятайте це».
  «Запам’ятаю. Яшо! - гукнула. - На ось цей список, одвези тих на Казбет. Бачиш, не в╕дпускають пташата. - ╤ справд╕, наче квочка з курчатами, обл╕плена малюками, засп╕шила в глухий закуток двору. - Сюди, д╕тки, сюди. Не будемо порушувати порядок. Ми в ╕золяц╕╖, нас ще не можна пускати до вихованц╕в. Я з вами. Звати мене Мар╕я Григор╕вна».
  Дитбудинк╕вц╕ на в╕дстан╕ стежили за прибульцями, вивчали ╖х, але п╕дходити не наважувались.
Нас постригли спочатку, д╕вчаток ╕ хлопчик╕в, ╕ тепер ми мало чим в╕др╕знялися один в╕д одного. Мар╕я ╤ван╕вна повела нас у лазню, з дверей яко╖ валували хмари, а всередин╕ клубочився густий туман. Григор╕вна роздягла нас наголо, по черз╕ добряче натирала кожного намиленою щ╕ткою, видряпувала з голови леп. «Ходи, лобастий, сюди, - згребла тебе, ткнула носом у волосяний кущ, давай намилювати. Було при╓мно, лоск╕тно, незвично. - Будеш у мене як нова коп╕йка. Бач, як розрум’янився. Реберцями св╕тиш, але н╕чого, поправишся, то - наживне».
  У передбаннику нас одягли в ма╓чки й трусики, старий одяг повкидали у нагр╕тий казан.
  Вийшли з бан╕ - св╕тло р╕зонуло в оч╕, аж позажмурювались. ╤ ти вперше за те л╕то в╕дчув, як гр╕╓ сонце.
  У холодку, п╕д наметом, нас посадили на струган╕ лави вздовж довгого низького столу, нагодували зеленим борщем ╕ пшоняною кашею. Завели в к╕мнату з навст╕ж в╕дчиненими в╕кнами в дв╕р, показали, де чи╓ л╕жко, - вс╕ вони застелен╕ покривалами, на подушках - випран╕ наволочки.
  Мертвий час - тихо лежи, якщо не хочеться спати, вдавай, що спиш, ╕ ск╕льки завгодно думай. Це ж треба - розк╕ш яка! Лежиш ╕ м╕рку╓ш, чи Оля вернулася додому, чим вона виправдалася, що завезла ╕ загубила тебе, а може, й дос╕ шука╓. Нехай попошука╓, поплаче. Знала б, дурна, куди ти потрапив, не плакала б, ще й Ванька сюди привезла б. З братиком весел╕ше було б. Але тут же подумав, що вас би, напевно, розд╕лили ╕ розвезли по р╕зних дитячих будинках. Цей для дошк╕льнят, а братов╕ пора вже до школи збиратися. ╤ пальто йому треба, ╕ шапку, ╕ черевики. Де взяти ╖х, за що купити? - б╕дкалися мати. Оля покинула школу тор╕к, найнялася нянькою до культурних людей, т╕ взули й одягли ╖╖, хоч ╕ в поношене, зате в ц╕ле, не латане. Лежиш ╕ м╕рку╓ш, а пов╕ки стуляються, склепаються, ╕ ти незчувся, як поринув у сон. Спав чи не спав, по команд╕ п╕дводься, застеляй п╕сля себе л╕жко, вмивайся й виходь на зарядку. На подв╕р’╖ галас. Т╕, з ким прибув з дитприймальника, розбрелися й зм╕шалися з тамтешньою д╕творою. Мар╕╖ Григор╕вни н╕де не видно. С╕в у зат╕нку, засумував. Н╕кому ти тут не потр╕бний, вс╕ма забутий, покинутий.
  «Чого ти в╕докремився? Ходи до нас, - п╕дступила до тебе см╕лива д╕вчинка. - Хочеш, я буду тво╓ю сестричкою?» - «У мене вже ╓». - «Ну, не справжньою. Такою, щоб ти слухав мене ╕ робив те саме, що й я. Давай з нами гратися». - «В що?» - «У п╕жмурки».
  У п╕жмурки, то й ╕ в п╕жмурки. Це д╕ло нехитре. Швидко зметикував: треба сховатися так, щоб стукач не знайшов тебе, бо як знайде й застука╓ - тоб╕ жмуритися й стукачити. ╤ шукати, де хто сховавсь. А попробуй знайти, як дерезою весь крутосхил пор╕с, ╕ в паркан╕ повиривано й легко притулено дошки - в д╕рки вил╕зай ╕ де хочеш ховайся. Ти так був сховався, що тебе й до об╕д не знайшли. Хором гукали, подумали - вт╕к, а ти зал╕з п╕д кущ дерези, згорнувся калачиком ╕ спав як убитий. Якщо хоч один зац╕кавлений читатиме цю спов╕дь, в╕н мусить знати: на дитбудинк╕вськ╕й чист╕й постел╕ ти всю н╕ч боровся з╕ сном, щоб «не наловити риби», як те траплялося на домашн╕й ряднин╕, вранц╕ встав невиспаним, отож у дерез╕ сон мимовол╕ знем╕г тебе.
  Н╕як╕ ╕нш╕ ╕гри не запам’яталися. У п╕жмурки теж б╕льш не грали. Зав╕дувачка в╕дм╕нила ╖х, наказала вс╕ дошки в паркан╕ позабивати, ви╖мки засипати ╕ строго стежити, щоб н╕хто з д╕тей самоправно не виходив на вулицю. П╕д парканами притулку знаходили пухлих, виснажених ╕ мертвих. ╥х п╕дбирали й п╕дводами в╕двозили бозна-куди. Сердешн╕ д╕ти спробували недо╖дати й виносити кусники за хв╕ртку голодним. На хв╕ртц╕ з’явився великий замок.
  Дитячий розум не м╕г збагнути, що д╕ялося. Н╕хто тоб╕ не в╕рив, що тебе не п╕дкинуто. К╕стлява, з видовженим ╕ незворушним обличчям начальниця щодня допитувалася, чи ти не згадав назви свого села або яко╖сь прикмети, з допомогою яко╖ можна було розшукати тво╓ помешкання. «Н╕защо не признавайся, зв╕дк╕ля ти ╕ що ╓ в тебе мати, - наш╕птувала тоб╕ твоя несправжня сестричка. - Бо як т╕льки призна╓шся, в╕дразу ж в╕дправлять назад». А повертатися в село помирати тоб╕ не хот╕лося. Ти став хитрити, казати, що н╕яко╖ сестрички в тебе не було ╕ нема╓, ти ╖╖ просто вигадав. П╕д╕брали тебе пухлим на вулиц╕ й привезли на станц╕ю зал╕зничники. В це пов╕рили, й н╕хто б╕льш не приставав до тебе з розпитуваннями.
  В╕д матер╕ знав, що казати неправду гр╕шно - Бог покара╓. Та хочеш не хочеш, а мусиш обманювати, брехати. Бо коли скажеш правду - помреш, а збрешеш - уц╕л╕╓ш ╕ виживеш. Виходить, Бога теж можна обдурювати. Не все в╕н бачить ╕ зна╓.
  Так╕ думки л╕зли тоб╕ в пострижену голову. Ти ╖х лякався, в╕дгонив, особливо тод╕, коли п╕дс╕дала до тебе несправжня сестричка (ти нав╕ть справжнього ╕мен╕ ╖╖ не знав, уся дитбудинк╕вська д╕тлашня звала ╖╖ Ябедою).
  «Я ж тоб╕ казала, а ти, Знайда, не в╕рив.
╤ дал╕ бреши, як я. Не признаюся, що родом я з Хацьок. ╤ що м╕й батько стр╕лочник, а мати - буфетниця. А тво╖ де?» - немовби ненароком спитала. «Коли б вони в мене були, я ╕ дня тут не був би», - в╕дказав ╖й. «Чого ж... Коли надурняк годують ╕ одягають». - «А там, - показав за паркан, - умирають... Все мо╓ село, може, вже вимерло». - «Яке?» - «Коли б я знав...» - «Хитрий ти!» - «Не хитр╕ший за тебе».
  З Ябедою розмови не виходило. Швидко «розкусив» ╖╖: п╕д╕слана начальницею, яка не переставала повторювати, що дитбудинок т╕льки для круглих сир╕т, отож признавайтеся, в кого ╓ батько чи мати, все одно д╕зна╓мося ╕ тих, хто незаконно потрапив сюди, в╕дправимо до батьк╕в.
  Вихователькою призначили не Мар╕ю ╤ван╕вну, а Параскеву Прохор╕вну (вона вимагала вимовляти Прасковья Прохоровна, в дитяч╕й скоромовц╕ це звучало як Псковя-Хровна). З ╖╖ приходом почалося кал╕чення природно╖ дитячо╖ вимови, насадження нер╕дно╖ д╕тям рос╕йсько╖ мови. За вперте небажання розмовляти не по-нашому тебе позбавляли сн╕данку або вечер╕, ти в╕дбував чергування в клозет╕, зам╕тав подв╕р’я, чистив картоплю, стояв на хв╕ртц╕ - вартувати й доносити виховательц╕, хто порушу╓ дисципл╕ну й розпорядок дня. Цей розпорядок, великими л╕терами виписаний на фанер╕, вс╕м нагадував: коли лягати, коли вставати, коли вмиватися... Весь тв╕й день од св╕танку до ноч╕ розписаний по годинах ╕ хвилинах. Не см╕й н╕чого чинити самост╕йно, нав╕ть до ╖дальн╕ чи лазн╕ не дозволялося приходити кожному ╕ндив╕дуально, шикувалися в колону ╕ крокували, як маленьк╕ солдатики. Ця муштра, внутр╕шня несвобода, насилля над тво╓ю волею пригн╕чували, гн╕тили - з цим ти, дитя степ╕в, н╕як змиритися не м╕г.
  У дитяч╕й нев╕льницьк╕й казарм╕ - ╕накше не назвеш той притулок - пров╕в два л╕та й зиму, бралося вже на другу ос╕нь з холодними дощами й приморозками. Не було й дня, щоб ти хоч у щ╕лину паркану чи в прочинену хв╕ртку не виглянув на вулицю з не втраченою над╕╓ю: а може, хтось ╕де за тобою.
  Псковя-Хровна заставила тебе в╕дносити згребен╕ купки на см╕тт╓звалище. Розстеляв м╕шковину, набирав пригорщами пожовкле кленове й осокорове листя, перем╕шане з придорожньою порохнявою, вол╕к набране в к╕нець двору. Висипав ╕ повертався до згребеного. Набравши пригорщу, роз╕гнувся й над самою головою почув: «Це ти, Колику?» Глянув - ╕ очам не пов╕рив: на паркан╕ сид╕в, зв╕сивши ноги, ╤ванко з вигор╕лим на сонц╕ чубчиком. Поряд з ним св╕тив ластовинням сус╕дський Василь, брат╕в однол╕ток. Сплигнули, п╕дб╕гли й обхопили тебе. «Ми вже в трьох дитбудинках побували, аж у цьому знайшли, - хвалився ╤ван ╕, як найважлив╕шу новину, пов╕домив: у нас уже пир╕жки ╓! Признавайся, що в тебе ╓ мати». - «А як ╖х звати?» - «Марфа Остап╕вна». - «А село?» - «Бузук╕в». - «А р╕чку?» - «Тясмин». Просв╕тивши тебе, хлопц╕ перемахнули через паркан ╕ зникли. А ти, кинувши роботу, поб╕г шукати начальницю. «Уже взнав. Брат мене розшукав, сказав, зв╕дки я, - випалив захекано. - В╕дправляйте додому». - «Я п╕дозрювала, що ти хитру╓ш, Найда». - «Н╕який я не Найда. В мене сво╓ пр╕звище ╓...»
  Того ж дня тебе в╕двезли на зал╕зничну станц╕ю ╕ посадили на потяг, що ╖хав на См╕лу. На Б╕лоз╕рському полустанку тебе зсадили з вагона. Був прохолодний ос╕нн╕й веч╕р, а на тоб╕ - ма╓чка й трусики, ╖х не пошкодувала для тебе держава. Ловив дрижаки ╕ не знав, куди йти. До села, запам’ятав, чотири к╕лометри - ╖х долали братик ╕ сестричка, коли везли тебе до по╖зда в голодне л╕то. Ходиш, схлипу╓ш... П╕дходить станц╕йний службовець, запиту╓, хто ти, куди тоб╕. Пров╕в до машин, що ними привозили з колгоспних пол╕в цукров╕ буряки й тут же розвантажували п╕д захмареним небом. «З Бузукова машина ╓?» - запитав станц╕йний службовець. «╢, ╓... Уже розвантажились». - «Тод╕ в╕двез╕ть хлопця. З дитбудинку верта╓ться». П╕дняли тебе на кузов, не вичищений в╕д грязюки, ╕ ти цокот╕в зубами, тобою трясло...
  Висадили в центр╕ села, на вигон╕, показали дорогу - повз церкву, в╕тряк д╕йдеш до само╖ хати. А ти вже стежки не бачиш - чорно в очах. Бос╕ ноженята прихвачу╓ приморозком. Вони задуб╕ли. Все т╕ло неначе сковане лещатами, ти не чу╓ш його, лише всередин╕ ще стукотить, мало не вискочить серденя - на кожний пугач╕в крик озива╓ться лячним трепетом. Пугач╕в розвелося багато - поб╕льшало пусток. Ти знав: на димар╕ хати, в як╕й не живуть люди, ви╓ сова чи пугач. ╤ пронизу╓ здогад: майже весь куток вимер.
  Моторошно в мертвому сел╕ п╕д темним покровом ноч╕. Серце завмира╓, коли проходиш повз церкву без дзвон╕в ╕ хрест╕в, з ╖╖ гулко╖ порожнеч╕ хмарою вил╕тають ╕ шурхотять, крилами небачен╕ в темряв╕ птахи. Прикрива╓ш рученятами голову, щоб не вп’ялися в чуба. А ще страшн╕ше м╕ж дерезою ╕ запуст╕лими вишняками, на перехрест╕, де завжди щось когось «водить», збива╓ з пантелику ╕ можеш не втрапити до д╕дово╖ Остапово╖ хати. Але ж вируча╓ в╕тряк, його ребрист╕ крила проступають кр╕зь морок ╕ вказують напрямок на чебрецев╕ горби, п╕щан╕ кучугури ╕ шелюгов╕ зарост╕.
  Ось ╕ вона, д╕дова хата, що д╕сталася матер╕ в╕д ╖╖ батька. Б╕ля не╖, кр╕м колючо╖ акац╕╖, н╕чого не росте - н╕ садка, н╕ городньо╖ грядки, сам╕ молоча╖, козельц╕ та чебрец╕. Зате д╕д Остап змайстрував соб╕ хату з широкими подв╕йними в╕кнами й р╕зьбленими в╕конницями. Дотягу╓шся до чорно╖ шибки ╕ др╕бно стука╓ш. Притулилося до шибки зсередини материне обличчя: «А хто там?» - «Це я, мамо», - ледве голос подав. Хатн╕ й с╕нешн╕ двер╕ розчиняються навст╕ж, мати хапають ╕ пригортають скрижан╕ле т╕льце до теплого лона, примовляючи: «Синочку м╕й, дитино моя, прости мен╕... ╕накше не могла. Хто ж це тебе пустив у таку холоднечу роздягненим? Душ╕ в них нема╓».
  Заварили калинового чаю, дали попити, щоб душу з╕гр╕в, а тод╕ висадили тебе на п╕ч, до ╤ванка, який проснувся, дав тоб╕ тепл╕ше м╕сце б╕ля комина. Вкрили тебе материним сачком, д╕довим вичовганим кожухом, а ти до ранку не м╕г з╕гр╕тися, крижина в грудях не в╕дтавала й морозила тебе. А пот╕м обсипало жаром. Градусника не було, ╕ мати зм╕рювали температуру долонею, прикладали до лоба мокр╕ рушники, щоб витягували з т╕ла
жароту...
  Ц╕л╕с╕ньку зиму ти гнив. Усе тво╓ т╕ло обсипало чиряками. Голова в╕д потилиц╕ до вух ╕ ши╖ взялася суц╕льним струпом - не повернути, не покласти ╖╖, вткнеш носа в подушку й навсидячки скавулиш, ск╕млиш.
  Навесн╕ мати п╕шли в колгоспний дитсадок, почули - при╖хала туди з м╕ста л╕карка. «Прийд╕ть, гляньте на мого хлопця, - попросили ╖╖. - Не вмер у дитбудинку, то зогни╓ вдома. Застудився в дороз╕». Л╕карка в б╕лому халат╕ оглянула тебе, дала матер╕ маз╕ в аптечн╕й баночц╕ й порадила змазувати нею щоранку й щовечора. Гн╕йн╕ м╕сця почали шерхнути, засихати, злущуватися, зчищатися. До осен╕ ти став голомозим, як бубон, гадав, ╕ чуб не виросте...
  А в матер╕ нов╕ клопоти: переписали в сел╕ вс╕х завтрашн╕х першокласник╕в, ╕ треба думати, де що д╕стати, щоб послати тебе з д╕тьми до школи. На ╤ванка стяглися - в╕н уже в трет╕й клас п╕де. А це й на тебе треба тягтися, ще й податки плати, на позику п╕дписуйся... «Мамо, - просиш ╖х, - не треба н╕чого купувати мен╕, я братове носитиму, як в╕н з╕ школи приходитиме. А вроки разом робитимемо. До школи п╕ду весною, коли земля вигр╕╓ться».
  Заспоко╖в мат╕р чи н╕, хто зна╓, а сам ти був щасливий в╕д того, що живеш ╕ бачиш св╕т б╕лий...
Землю справд╕ виб╕лили сн╕ги.

ПЕРЕХИТРИЛИ
  Того жахливого тридцять третього л╕то було жарким. Та повол╕ сонце слабшало, ╕ на початку вересня ранки стали холодними. Мал╕ д╕ти Марфи та Марка вже не лопот╕ли босими ногами по росяних травах берега, що зеленою смужкою тулився до ╖хнього городу. Д╕ти дуже любили сво╖х батьк╕в ╕ сво╓ подв╕р’я, котре щовесни потопало в рожевому цв╕т╕ яблунь, груш, вишень та в кв╕тниках. Старенька б╕ла хата п╕д соломою стояла неначе у в╕нку.
  Та цього л╕та все було ╕накше. Обпечен╕ сонцем дерева, кв╕тник викликали сум, який захолов у очах батьк╕в.
  Того року при батьках залишилося тро╓ д╕тей, бо дво╓ старших син╕в по╖хали на Донбас на зароб╕тки.
  Якось мати вранц╕ з╕брала дещо у вузлик, налила в глечика води ╕ вс╕ разом по╖хали сл╕пою на одне око конячиною в поле. Кукурудза вродила того л╕та добре, тому п╕д веч╕р купка качан╕в б╕л╕ла посеред двору.
  Дядько Петро, який входив до ком╕тету б╕дноти, жив по сус╕дству ╕ пост╕йно стежив за двором Марка. Його приск╕пливий погляд розглед╕в т╕ качани.
  Марфа та Марко стривожились, д╕ти теж в╕дчули в погляд╕ маленького горбатого чолов╕чка щось лихе.
  Але н╕ч минула спок╕йно ╕ вже наступного дня почали чистити качани. П╕сля зак╕нчення роботи замислились: куди ╖х сховати, бо знали, що знову прийдуть с╕льрад╕вськ╕ актив╕сти ╕ все заберуть. Так було кожного разу, ╕ з усього, що нажили чи з╕брали в пол╕, залишилися д╕ти та старенька, ще д╕дова, хата. Бачили, що в отих односельц╕в, як╕ не вступили до колгоспу, забирали все. Так вчинили з великою с╕м’╓ю баби Домахи, яка жила недалеко. Переселили вс╕х у стару пов╕тку, хату забрали п╕д контору, а згодом вона правила за с╕льський клуб.
  Марко ╕ Марфа рад╕ли з того, що ╖хня хата була старенькою та ще й п╕д соломою. Однак же не тече, помазана й поб╕лена. Марко брався до всяко╖ роботи, м╕г шити чоботи, черевички д╕тям, а Марфа щовесни с╕яла льон, конопл╕, пряла пряжу, а пот╕м ткала рядна, полотна, гарно вишивала. Тому, коли останнього разу забрали воза, батько змайстрував нового, ╕ невеличк╕ жорна, ╕ ступу.
  ...Того дня довго радилися Марфа ╕ Марко, що робити з тими качанами, а пот╕м лукаво усм╕хнувшись, мати сказала, що схова╓ урожай сама.
  Коли на землю впали густ╕ сут╕нки, батьки взялися до роботи. Марко подавав кукурудзу, а Марфа ховала ╖╖ на горищ╕.
  А вранц╕, коли д╕ти ще спали, комб╕д╕вц╕ були вже в двор╕. Першим заговорив голова с╕льсько╖ ради. В╕н сказав, що з╕брану кукурудзу необх╕дно здати, бо в м╕стах люди пухнуть з голоду. Батько знизав плечима ╕ в╕дпов╕в, що в╕н би радий допомогти, та у самого он яка с╕м’я, а кукурудзи обмаль. Тут, як ужалений, п╕дскочив сус╕д, дядько Петро. «Як обмаль? Учора ц╕лий в╕з лежав посеред двору».
  - Оце вся, - показав батько на купку качанчик╕в-недом╕рк╕в.
  Один ╕з актив╕ст╕в з╕ зл╕стю розгорнув листя ╕ побачив жалюг╕дн╕ качани.
  - А де ж решта? - просичав горбатий Петро.
  - Б╕льше й не було, - в╕дпов╕в Марко.
  Голова с╕льради п╕шов до ком╕рчини, вс╕ ╕нш╕ почали шукати качани, де т╕льки могли. А коли поставили драбину й пол╕зли на горище, батьки переглянулись ╕ стали ближче одне до одного.
  Добре наковтавшись пилюки та ув╕нчавши сво╖ голови нитками павутиння, комб╕д╕вц╕ в як╕йсь безпорадност╕ з╕йшлися в двор╕. Збоку стояли Марко та Марфа ╕ мовчки дивилися на цих чужих людей. Вони зрозум╕ли, що качан╕в непрохан╕ гост╕ не знайшли.
  Згодом, наче отямившись, голова с╕льради дав команду брати вила, лопату ╕ шукати св╕жу яму на город╕ чи в берез╕. Та все марно. П╕шли н╕ з чим. ╤ т╕льки п╕сля того як комб╕д╕вц╕ п╕шли, голова Марфи безсило впала на груди чолов╕ка ╕ мама г╕рко заплакала.
  - Як добре, Марку, що наша старенька хата п╕д соломою. То я ╕ встромила в кожний кулик по качану. А листя й коси п╕дмела в╕ником.
  Т╕ качани зберегли вс╕м життя.
  Батьки тепер покояться на с╕льському кладовищ╕. Та св╕тла пам’ять про них в╕чно житиме в серцях д╕тей ╕ внук╕в, тому часто збира╓мося в р╕дн╕й осел╕, де завжди присутн╕й дух мами й тата. А з велико╖ фотокартки на ст╕н╕ дивляться на нас ╖хн╕ добр╕ засмучен╕ оч╕.
  Дядьков╕ Петров╕ та под╕я все життя не давала спокою: бачив же, що в двор╕ лежала кукурудза, ╕ того страшного року н╕хто не помер у Марка. При нагод╕ все допитувався в мами про схованку, та вона лише всм╕халася.
  Ганна ВИКРЕСТ.
м. К╕ровоград.

Версiя для друку
Обговорити в форумi
"Кримська Свiтлиця" > #13 за 28.03.2008 > Тема ""Білі плями" історії"


Постiйна адреса статтi: http://svitlytsia.crimea.ua/?section=article&artID=5728

 

Редакцiя :
95006, м. Сiмферополь, вул. Гагарiна, 5, 2-й поверх, кiмн. 13-14
тел: (0652)51-13-24; E-mail: kr_svit@meta.ua
Адмiнiстратор сайту : Микола Владзiмiрський
Веб-майстер : Олексiй Рибаков