Версiя для друку Обговорити в форумi

Історія і сучасність
Михаил ЛУКИНЮК
КРАТКИЙ ЭКСКУРС В КРЫМСКО-РОССИЙСКО-УКРАИНСКУЮ ИСТОРИЮ с отдельными фрагментами из дискуссий автора в Интернете
(Продовження. Поч. у № 31-52, 2012 р. № 1-3, 2013 р.)

3.5. ПЛАТА ЗА ПОДВИГИ КУЗНЕЦОВА – ГИБЕЛЬ ТЫСЯЧ НЕВИНОВНЫХ…
 Поскольку под маской «партизан» часто скрывались те же «спецотряды МГБ», то и методы их были специфично «эмгэбистскими»: во время войны с Германией они действовали «под видом украинских националистов», направляя всю жестокость карательных акций немцев против национального движения. При этом часто и безвинно страдало мирное население. Об одном из таких случаев проговорился в своих воспоминаниях известный командир спецотряда МГБ Д. Медведев (1957. – С. 284-285): «Стало известно, что в Ровно по подозрению в убийстве Геля (приближенный к Гитлеру высокопоставленный чиновник из Берлина. – М. Л.) арестовано и расстреляно 38 самых известных украинско-немецких националистов». Эта акция была вызвана специально оставленными Кузнецовым на месте осуществленного им убийства документами пленённого партизанами «эмиссара Степана Бандеры», приложив к ним «написанную таким же почерком» чекистскими умельцами директиву, из содержания которой однозначно выплывало, что убийца действовал по приказу руководства ОУН. «Мы очень боялись, чтобы не остался незамеченным «потерянный» Кузнецовым кошель», – отмечает Медведев. Но результаты провокации превзошли все надежды, и «аресты не ограничились только Ровно. Подобные известия не могли не вызывать у нас чувства удовлетворения», – вспоминает известный «партизанский» вожак. Репрессии действительно не ограничились Ровно, равно как и упомянутыми 38 украинцами, поскольку то была не единственная акция медведевцев, в которой они «подставляли» украинское население. Так, осуществленное Кузнецовым во Львове покушение на заместителя губернатора Галичины О. Бауера, отмечает В. Косик (1993. – С. 424), «вызвало страшные репрессии со стороны немцев: две тысячи расстрелянных заложников и несколько сотен повешенных украинских политических узников. В донесении Кузнецова с удовлетворением подчеркивалось, что, как и в Ровно, провокация во Львове была очень успешна. Кузнецова повстанцы УПА расстреляли 9 марта 1944 г.».
Впрочем, само только «присутствие партизан вызывало усиление немецких репрессий. Около сотни украинских сел было уничтожено в ноябре 1942 года, а население некоторых из них было уничтожено». Во время упомянутого рейда ковпаковцев это бросилось в глаза комиссару соединения С. Рудневу (АД: Дневник.., 1943, л. 15): «…Идя через Лесопилку и Милашевичи, увидели жуткое зрелище: чудесный хутор и село Милашевичи, где мы стояли постоем зимой, сейчас сожжены до основания, одни только дымоходы торчат…».
Во всем мире известна трагедия чешского поселка Лидице, который, как информирует «УСЭС», «10.VI.1942 немецко-фашистские оккупанты, обвинив жителей в укрывании патриотов, полностью разрушили, мужчин расстреляли, женщин и детей отправили в лагеря смерти». А кто в мире, или хотя бы в украинском государстве, знает, что в Украине было 250 таких сел, как Лидице (Українська РСР.., 1968. – С. 149). Так, например, 23 сентября 1942 г., как свидетельствуют архивные немецкие документы, были уничтожены села Борки, Заболотье, Борисовка, Кортелисы, при этом «замкнутые в церкви и других зданиях 2892 жителя Кортелисов сгорели в пламени (мне навсегда врезалась в память цифра, выведенная на невзрачном обелиске в затерянном среди житомирских лесов селе Копище – я там работал в студенческом стройотряде на строительстве коровника – где, как рассказали его уцелевшие жители, во время войны «квартировали» партизаны А. Федорова: 2878 – именно столько жителей уничтожили каратели. – М. Л.)». В январе 1943 г. «было уничтожено село Козари Черниговской области вместе с 4268 жителями» (Косик, 1993. – С. 277, 280).
А что уж говорить об аналогичных поступках «своих» – энкаведистов? Понятно, что-то подобное у советского человека и в мыслях не возникало. Но – было!1 К тому же приобрело массовый размах – и не только во время войны.
Но вернемся к «бандитам УПА». Вот, в частности, что читаем в «Информационном бюллетене № 8/63» ЦК КП(б)У за 13 января 1945 г. (АД: О фактах нарушений революционной законности в западных областях УССР.., 1945, л. 34): «Утром 22.10. [1944] для ликвидации банды в с. Кривеньки [Пробежнянского района Тернопольской области] из Черткова прибыли бойцы войск НКВД в количестве до 60 чел. во главе с майором Полянским и представителем УНКВД младшим лейтенантом Молдовановым. Однако банды в селе уже не было. Пребывая в нетрезвом состоянии, бойцы по приказу майора Полянского и младшего лейтенанта Молдованова совершили дикий погром села. Так, были расстреляны 10 жителей этого села в возрасте от 60 до 80 лет, сожжено 45 домов со всеми дворовыми зданиями, домашним имуществом и большим количеством намолоченного хлеба (вот они, отголоски приказа № 0428 Верховного… – М. Л.). Среди расстрелянных пятеро являются членами семей военнослужащих (Капустяник В., Поломарь И., Остапчук И., Савуляк А., Киевский П.). Из 45 сожженных жилищ 20 являются хозяйствами красноармейскими. Присутствующие при поджоге зданий и расстреле граждан нач. райотдела НКГБ Беляев, нач. райотдела НКВД Костин, райвоенком Кондрашкин не приняли никаких мер для прекращения провокационных действий майора Полянского и младшего лейтенанта Молдованова…».
Напрашивается аналогия: эти действия тоже вполне отвечают портретам «цивилизованных освободителей», написанным в XVIII ст. иностранным очевидцем «присоединения» Крыма, а в XIX – Л. Н. Толстым (см. п. 1.5).

3.6. ПРОЗРЕНИЕ КОМИССАРА РУДНЕВА. Вопреки тому, как советская историческая наука, прославляя знаменитый «от Путивля до Карпат» рейд партизанского соединения Ковпака2 , утверждала, что он якобы «активизировал борьбу трудящихся западных областей Украины против немецких оккупантов» (см., напр., УСЭС, том 2, 1988, с. 16), тогдашние записи партизанского генерала Руднева это начисто опровергают. Напротив, чем дальше это «партизанское» соединение продвигалось вглубь Западной Украины, тем чаще комиссар записывал в дневник о националистах: «15 июня 1943 г. националистическое село Драть прошли без жертв, хоть стрельба была по беглецам (т. е. стреляли в спину убегающему мирному населению, т. к. вооруженные бойцы УПА наверняка отстреливались бы… – М. Л.). Весь район насыщен националистами. 20 июня. Командир разведгруппы 3 сб (3-й стрелковый батальон. – М. Л.) по радио сообщил, что держал бой с националистами 40 минут. Имеют двух убитых. 21 июня. Клецька-Велька на 100 % националистическая. 22 июня. Стоим близ Ровно. Все села заражены националистами. 23 июня. Делаем остановку 25 км северо-восточнее Ровно. Все села заражены националистами. Часто стреляют из-за угла, из кустов, из ржи и тому подобное…» (АД: Дневник.., 1943. – С. 23-28).
Но постепенно даже «главный» комиссар ковпаковцев вынужден был признать, что повстанцы «бьются против немцев», более того – именно они «бьют немцев» там, где «за два года не ступала нога ни одного партизана» (там же. – С. 24, 31, 38), т. е. жители Западной Украины и без «активации» со стороны ковпаковцев боролись «против немецких оккупантов».

3.7. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ «КРАСНЫЙ ТЕРРОР» НА ЗАПАДНОЙ УКРАИНЕ БЫЛ ОТВЕТОМ НА «ТЕРРОР БАНДЕРОВСКИЙ»? Не ставя себе целью «отбеливать» или «очернять» действия как частей МГБ-КГБ и Красной Армии, так и воинов УПА – на войне, как на войне: в белых перчатках давно уже не воюют! – все же отметим, что последние просто вынуждены были прибегнуть к «неправильной» партизанской (по сути, а не только по названию) войне, поскольку вступили в смертельную схватку с врагом, который имел несравненно большую промышленную, военную, политическую, пропагандистскую мощь и, в конце концов, человеческие резервы, т. к. опирался на мощь огромного государства, в то время как повстанческие структуры создавались на принципах самоорганизации. Зато он не имел того, что имели – и без чего, бесспорно, эта борьба не могла быть столь длительной – повстанцы: родной земли под ногами и самоотверженной поддержки местного люда, невзирая на постоянные массовые репрессии со стороны «народной» власти. Именно благодаря постоянной подпитке УПА от «корневой системы», и невзирая на значительные потери – скажем, только на протяжении 1945 г. повстанцы «потеряли 9 тыс. убитыми» (Історія України, 1996. – С. 336), – она продолжала оказывать вооруженное сопротивление до середины 1950 х. По оценкам историков (Малий словник історії України, 1997. – С. 407), «всего за годы существования УПА в ее рядах побывало до 400 тыс. лиц».
И хотя со стороны повстанцев, ясное дело, тоже бывали случаи чрезмерной жестокости, вызванные разными обстоятельствами – вплоть до отчаяния от безысходности, осознания невозможности победить «красного колосса» (термин известного в Швеции исследователя становления советского военно-промышленного комплекса в передвоенные десятилетия, ведущего научного сотрудника Шведской военной академии Л. Самуэльсона), несмотря на самоотверженность и жертвы, однако такого массового террора против местного населения, какой осуществляла «народная» власть, с их стороны не было и не могло быть в принципе, поскольку это НАСЕЛЕНИЕ, кроме разве что тех немногих, кто открыто стал «на сторону Москвы», БЫЛО ДЛЯ ВОССТАВШИХ СВОИМ, в отличие от «освободителей», которым оно казалось, – и не без оснований – непонятным и враждебным, а следовательно – чужим. Поэтому репрессивные мероприятия ОУН-УПА задевали не население вообще, а преимущественно функционеров «новой оккупационной власти», в то время как советские карательно-репрессивные органы часто сползали к борьбе против западноукраинского люда вообще, о чем неопровержимо свидетельствует огромный массив архивных документов (и не каких-то там «левых», а советских «компетентных» и компартийных органов), выбивая из-под ног коммуно-большевистских «правдорубов» излюбленного конька о «чистых руках» «освободителей» из НКВД-МГБ-КГБ и «кровавых преступлениях бандеровских головорезов»…
И таких примеров произвола, истязания и истребления невиновных – только официально зафиксированных, а это, думается, только надводная часть огромного айсберга «советского» насилия – не перечесть. По сути, в Западной Украине шла война, направленная на массовое истребление носителей ненавистного «галицкого» духа.
Как подчеркивает исследовательница людских потерь Украины З. Служинская (Служинська, 1994), только от «золотого сентября» 1939 года «до гитлеровского нашествия депортировано, арестовано и ликвидировано большевиками 1 822 818 чел., что составляет приблизительно 17,8%» общего количества населения Западной Украины. Сталинский план депортации ненавистных «галичан» «не выполнялся, т. к. не хватало транспорта», а потому с частью репрессированных «разбирались» на месте: лишь в июне 1941 г. «по всем тюрьмам Западной Украины в течение нескольких дней энкаведисты садистски, тайно, со средневековыми методами истязания замучили 42 648 мирных людей» [документы НКВД, которые подтверждают эти массовые уничтожения не только осужденных, но и лиц, которые еще только находились под следствием, опубликовал генерал-лейтенант юстиции Иван Билас в книге «Репрессивно-карательная система в Украине: В 2-х томах (Білас І. Репресивно-каральна.., 1994)].
Кстати, как справедливо отмечает Д. Цивюк (Война «ветеранов» с бандеровцами продолжается // «Звон Севастополя», август-сентябрь 2001, Севастополь), в 1939 г., когда в Западной Украине установили советскую власть, там «бандеровцев вовсе не было. Никто не провоцировал органы НКВД к тотальным репрессиям (любят некоторые «правдолюбы», особенно из числа ветеранов НКВД-МГБ-КГБ и привилегированной партноменклатуры, закинуть, мол, это в ответ на бандеровский террор «органы» были вынуждены прибегнуть к жестким адекватным мерам. – М. Л.). Так почему же тогда с первых дней после «воссоединения» западноукраинских земель палачи НКВД заполняли тюрьмы теми людьми, которых освободили? Почему беспощадно расстреливали и мордовали невиновных? Почему по-ордынски вывозили в Сибирь сотни тысяч жителей Западной Украины? Почему только в июне 1941 года в тюрьмах Западной Украины замучено десятки тысяч людей? Почему?» Вопросы можно продолжить – ответов (кроме циничной демагогии) у «правдолюбов» нет…
(Продовження буде)

1 Не раз наблюдая подобную картину – усиленную еще и присутствием кучки поникших от горя детей и женщин – в кадрах военной хроники, советский люд послевоенных поколений и подумать не мог, что это вовсе не обязательно творение кровавых рук гитлеровских оккупантов.
Да и официальные издания – тогда советские, а теперь и российские – доказывали, что именно «оккупационные войска и немецкие ВВС разрушили полностью в СССР, то есть взорвали, сожгли, разрушили дотла… 1700 городов, 70 000 сел и малых населенных пунктов.., 98 000 колхозов (их материальную базу, здания, фермы, хранилища), 1876 совхозов с их поселками» и тому подобное (Похлебкин, 1999. – С. 507; эти же цифры приведены в советских изданиях – см., напр., монографию «Советский Союз в годы Великой Отечественной войны: 1941-1945», с. 692). И даже не возникало вопроса, а для чего, собственно, захватчикам массово сжигать здания, хлеб, разные материалы, когда они все это и так уже захватили, а следовательно, могли употребить себе на пользу? Конечно, не исключено, что к таким последствиям могли привести бомбардировки и обстрелы, но никоим образом не преднамеренные массовые поджоги и разрушение со стороны вермахтовских агрессоров. А вот «свои», оказывается, на этом серьезно специализировались…
Так, «отец и учитель всех советских людей», а на ту пору – еще и Верховный Главнокомандующий И. Сталин приказом № 0428 от 17 ноября 1941 г., прикрываясь грифом «Секретно», требовал (Скрытая правда.., 1992. – С. 211): «Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км вглубь от переднего края и на 20-30 км справа и слева от дорог. ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ В УКАЗАННОМ РАДИУСЕ НЕМЕДЛЕННО БРОСАТЬ АВИАЦИЮ, ШИРОКО ИСПОЛЬЗОВАТЬ АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ И МИНОМЕТНЫЙ ОГОНЬ, КОМАНДЫ РАЗВЕДЧИКОВ, ЛЫЖНИКОВ И ПОДГОТОВЛЕННЫЕ ДИВЕРСИОННЫЕ ГРУППЫ, СНАРЯЖЕННЫЕ БУТЫЛКАМИ С ЗАЖИГАТЕЛЬНОЙ ЖИДКОСТЬЮ, ГРАНАТАМИ И ПОДРЫВНЫМИ СРЕДСТВАМИ (создается впечатление, что никакого недостатка в упомянутых боевых средствах, боеприпасах и личном составе РККА на ту пору не испытывала. Да и воевать ей следовало вовсе не с немцами, а со своими, ведь именно на них были ориентированы «подготовленные диверсионные группы»… – М. Л.). ЦАМО СССР. Ф. 363. Оп. 5864. Д. 1, л. 27».
И выполняли! Да еще извинялись за то, что «до получения приказа Ставки в этом деле действительно проявляли либерализм». Но теперь, докладывал 21 ноября военком 63 кавалерийской дивизии батальонный комиссар Гомазков (там же. – С. 212), «в нашей дивизии этого нет. Только за 19 и 20 ноября нами сожжены четыре населенных пункта… лично наблюдал, как эти населенные пункты были охвачены пламенем. С этой целью создаем специальные группы бойцов. В дальнейшем ваши указания будут выполняться с еще большей настойчивостью». А уже штаб армии (5-й) без каких-либо «лирических» отклонений рапортовал 25 ноября о десятках – в списке приведены названия 63-х – населенных пунктов, среди которых 18 было «сожжено войсками полностью», 30 — «сожжено частично», 2 — «разрушено артиллерией», а от остальных «осталось 5-6 домов». Кроме того, «организовано 9 диверсионных груп численностью по 2-3 чел. и отправлено в тыл противника с задачей поджога (ЦАМО СССР. Ф. 326. Оп. 5045. Спр. 1. Л. 62-63)» (там же. – С. 213-214).
[Вспоминаю, как в годы красногалстучного детства, впервые увидев фотографию или, возможно, рисунок с трагической сценой казни Зои Космодемьянской, имя которой носил один из пионерских отрядов школы, был удивлен странной надписи на табличке, висевшей на ее груди: «Поджигатель домов». Подумал, что этим фашисты, вероятно, хотели унизить величие подвига отважной партизанки. То, что это может отвечать действительности и что поджигателей ловили и сдавали немцам сами крестьяне, не желая стать погорельцами, даже не приходило в голову…]
Однако даже такая усердность верховодам казалась маловатой, и уже 27 ноября командующий Западного фронта генерал армии Жуков издал еще один – понятно, тоже секретный – приказ за № 01126, в котором, отметив, что кое-где командиры соединений и частей, «побаиваясь «окружения» не принимали никаких мер» относительно выполнения известного приказа Верховного Главнокомандующего, дальше, в частности, требовал (там же. – С. 215): «…6. Одновременно с приспособлением населенного пункта к обороне составлять план и осуществлять подготовительные мероприятия относительно уничтожения путем разрушения или сжигания всех жизненных центров, зданий, запасов продуктов и материалов в случае вынужденного оставления населенного пункта» (то, что неизбежно станет после такой «зачистки» с оставшимися в живых несчастными жителями этих селений, «защитники» вынесли «за скобки»…). А далее – опять идут многочисленные донесения о выполнении тех варварских приказов…
 2 Впрочем, судя по его структуре (стрелковые полки, батальоны, роты, взводы, кавалерийские дивизионы, артбатареи и тому подобное) и командному – преимущественно кадровые офицеры – составу, как их описывает сам Руднев, видно, что оно никак не подпадает под классическое определение партизанской борьбы, как проявление народной борьбы, которую ведут самостоятельные отряды, не входя в состав регулярных сил. Это, скорее, часть РККА или НКВД, которая выполняет специальные задания командования в отрыве от основных сил; между тем, сам комиссар обычно называет его не партизанским отрядом или соединением таких отрядов, а, как и надлежит воинскому подразделению, «частью».

* Список першоджерел за адресою:
http://svitlytsia.crimea.ua/index.php?section=article&artID=10683

Версiя для друку Обговорити в форумi

"Кримська Свiтлиця" > #4 за 25.01.2013 > Тема ""Білі плями" історії"